Вот в этой компании и оставил меня авентуреро. Два дня он таскал мой тяжелый мешок, но взять за это какую бы то ни было плату отказался. Теперь, когда он уходил, я почувствовал, что теряю еще одного хорошего приятеля, которого, вероятно, больше никогда не увижу. На этот раз я даже не знал его имени, а ведь как-никак мы с ним провели рядом две ночи и вместе разделяли тяготы двухдневного пути. Мне казалось, что я по-настоящему узнал этого человека. В другой обстановке такое короткое знакомство, может быть, ничего бы и не значило, но тут мы были совершенно одни, и это очень способствовало нашему сближению.
И вот теперь я вдруг остался один с пятерыми голодными мужчинами, которые нападали на своего главаря за то, что он не сумел обеспечить лагерь продовольствием. Впервые я почувствовал себя, словно муха в паутине. Меня занесло в стан грабителей, и, что самое скверное, я знал об этом. Никакой голливудский кинодеятель не смог бы придумать более типичную бандитскую внешность, чем у этих пятерых мужчин с их подвернутыми до колен штанами в заплатах, волосатой грудью и красными платками. Длинные мачете особенно подчеркивали их пиратскую свирепость.
Повесив свой гамак, я отважился войти в главный дом, где кричали и спорили все эти люди. Никто из них не обратил на меня внимания. Я присел в сторонке, стараясь понять, о чем идет разговор. Видимо, какая-то еда у них еще оставалась, потому что, заметив меня, главарь велел дать мне одну лепешку. Такое проявление щедрости вызвало явное неудовольствие остальных. Было уже очень поздно, когда я наконец забрался в свой гамак. Из соседнего дома по-прежнему доносились крики, но я почти мгновенно заснул, измученный дневным переходом.
Однако у меня были слишком напряжены нервы, чтобы спать спокойно. Встал я еще до восхода солнца. Мне хотелось уйти, пока не проснулись мои страшные хозяева. Я выбрался из дома и вдруг замер от неожиданности, увидев перед собой одного из бандитов. Мне стало неловко за свой незаметный уход, и я пустился в объяснения: мне нужно обязательно уйти пораньше, не согласится ли кто-нибудь из них проводить меня и поднести вещи? Бандит ответил, что я просто психопат. Неужели они станут тратить свои последние силы на такого сукина сына, как я? После этих слов я постарался поскорей убраться из колонии.
Голодный со вчерашнего дня, я совершенно выдохся уже через несколько часов. Когда колония окончательно скрылась из виду, я подошел к прибрежным скалам и решил отдохнуть. Настроение у меня было подавленное. Я сидел на камне, свесив ноги в воду, и вдруг заметил электрическую лампочку. Подобрав эту далекую посланницу цивилизации, я с радостью прочитал, что сделана она во Франции. Это подняло мое настроение, и, как бы в благодарность, я решил не выбрасывать лампочку, а закопать ее. Когда она была погребена, я возвел сверху небольшой холмик из камней. Может быть, большинство людей назовет мои действия глупостью. Разумеется, это была глупость. Однако она спасла мне жизнь.
Я сидел на песке и не спеша строил свою маленькую гробницу для французской электрической лампочки, приплывшей к берегам Кинтана-Роо, как вдруг увидел на берегу пятерых мужчин. Умирая от страха, я быстро спрятался за небольшую скалу. Когда мужчины подошли поближе, я разглядел, что это бандиты из колонии, все с ружьями. Бели бы я не возился со своей гробницей, то не заметил бы их бесшумного приближения. Они шли по берегу быстрым шагом и направлялись как раз в мою сторону. Хорошо, что я остановился у прибрежных скал. В двадцати ярдах от них тропинка сворачивала с песчаного пляжа в сторону, в обход этого скалистого участка, слегка выступающего в море. Бандиты прошли всего в нескольких ярдах от меня. У каждого из них на поясе болтался мачете, а в руках было ружье. Если бы они заметили мои следы, мне бы, конечно, не поздоровилось. С минуту я просто не мог шевельнуться от ужаса. Что же мне теперь делать? Идти обратно — можно наткнуться на человека, оставшегося в колонии, идти на юг — там до ближайшего пункта, где есть люди, целых двадцать миль. Намерения бандитов не вызывали у меня сомнений. Ясно, они гонятся именно за мной и обязательно ограбят меня, а то и убьют. Ведь я для них очень легкая и подходящая жертва. Мне сразу вспомнились все страшные рассказы о чиклеро и молодой археолог, убитый здесь на побережье. Эти преступники не такие уж дураки, чтобы не знать настоящей цены моего фотоаппарата.