Выбрать главу

Артур Конан Дойл

Затерянный мир (и)

Глава I. Человек — сам творец своей славы

Мистер Хангертон, отец моей Глэдис, отличался невероятной бестактностью и был похож на распушившего перья старого какаду, правда, весьма добродушного, но занятого исключительно собственной особой. Если что-нибудь могло оттолкнуть меня от Глэдис, так только крайнее нежелание обзавестись подобным тестем. Я убеждён, что мои визиты в «Каштаны» три раза на неделе мистер Хангертон приписывал исключительно ценности своего общества и в особенности своих рассуждений о биметаллизме[1] — вопросе, в котором он мнил себя крупным знатоком.

В тот вечер я больше часу выслушивал его монотонную болтовню о снижении стоимости серебра, обесценивании денег, падении рупии[2] и о необходимости установления правильной денежной системы.

— Представьте себе, что вдруг потребуется немедленная и одновременная уплата всех долгов в мире! — воскликнул он слабеньким, но преисполненным ужаса голосом. — Что тогда будет при существующей системе?

Я, как и следовало ожидать, сказал, что в таком случае мне грозит разорение, но мистер Хангертон остался недоволен этим ответом; он вскочил с кресла, отчитал меня за моё всегдашнее легкомыслие, лишающее его возможности обсуждать со мной серьёзные вопросы, и выбежал из комнаты переодеваться к масонскому[3] собранию.

Наконец-то я остался наедине с Глэдис! Минута, от которой зависела моя дальнейшая судьба, наступила. Весь этот вечер я чувствовал себя так, как чувствует себя солдат, ожидая сигнала к отчаянной атаке, когда надежда на победу сменяется в его душе страхом перед поражением.

Глэдис сидела у окна, и её горделивый тонкий профиль чётко рисовался на фоне малиновой шторы. Как она была прекрасна! И в то же время как далека от меня! Мы с ней были друзьями, большими друзьями, но мне никак не удавалось увести её за пределы тех чисто товарищестких отношений, какие я мог поддерживать, скажем, с любым из моих коллег-репортёров «Дейли-газетт», — чисто товарищеских, добрых и не знающих разницы между полами. Мне претит, когда женщина держится со мной слишком свободно, слишком смело. Это не делает чести мужчине. Если возникает чувство, ему должна сопутствовать скромность, насторожённость — наследие тех суровых времён, когда любовь и жестокость часто шли рука об руку. Не дерзкий взгляд, а уклончивый, не бойкие ответы, а срывающийся голос, опущенная долу головка — вот истинные приметы страсти. Несмотря на свою молодость, я знал это, а может быть, такое знание досталось мне от моих далёких предков и стало тем, что мы называем инстинктом.

Глэдис была одарена всеми качествами, которые так влекут нас к женщине. Некоторые считали её холодной и чёрствой, но мне такие мысли казались предательством. Нежная кожа, смуглая, почти как у восточных женщин, волосы цвета воронова крыла, глаза с поволокой, полные, но прекрасно очерченные губы — всё это говорило о страстной натуре. Однако я с грустью признавался себе, что до сих пор мне не удалось завоевать её любовь. Но будь что будет — довольно неизвестности! Сегодня вечером я добьюсь от неё ответа. Может быть, она откажет мне, но лучше быть отвергнутым поклонником, чем довольствоваться навязанной тебе ролью добродетельного братца!

Придя к такому выводу, я уже хотел было прервать затянувшееся неловкое молчание, как вдруг почувствовал на себе критический взгляд тёмных глаз и увидел, что Глэдис улыбается, укоризненно качая своей гордой головкой.

— Чувствую, Нэд, что вы собираетесь сделать мне предложение. Не надо. Пусть всё будет по-старому, так гораздо лучше.

Я придвинулся к ней поближе.

— Почему вы догадались? — Удивление моё было неподдельно.

— Как будто мы, женщины, не чувствуем этого заранее! Неужели вы думаете, что нас можно застигнуть врасплох? Ах, Нэд! Мне было так хорошо и приятно с вами! Зачем же портить нашу дружбу? Вы совсем не цените, что вот мы — молодой мужчина и молодая женщина — можем так непринуждённо говорить друг с другом.

— Право, не знаю, Глэдис. Видите ли, в чём дело… столь же непринуждённо я мог бы беседовать… ну, скажем, с начальником железнодорожной станции. — Сам не понимаю, откуда он взялся, этот начальник, но факт остаётся фактом: это должностное лицо вдруг выросло перед нами и рассмешило нас обоих. — Нет, Глэдис, я жду гораздо большего. Я хочу обнять вас, хочу, чтобы ваша головка прижалась к моей груди. Глэдис, я хочу…

вернуться

1

Биметаллизм, или двойная металлическая валюта — денежная система, при которой законным платёжным средством являются два металла, например, золото и серебро.

вернуться

2

Рупия — серебряная монета в Индии

вернуться

3

Масонство, или «братство вольных каменщиков», — религиозно-этическое течение, возникшее в начале XVIII века в Англии и распространившееся по Европе.