– Итак, в нашем круглом «пироге» 1999 года образовался разлом, в который прорвались наружу шестидесятые годы прошлого века.
– Что-то в этом роде. И при каждом прыжке этот разлом становится все шире.
– Что ж, вряд ли это можно считать радостной новостью, Джад.
Джад убрал рулетку в специальный футлярчик.
– Мне кажется, что из-за этого расширения сектора люди, сидящие в непосредственной близости от него, подвергаются возрастающей опасности.
Сэм поглядел туда, где были места его и Зиты.
– Дьявол, – пробормотал он. – Зита сидит справа от меня, как раз рядом с линией разлома.
– Да, это слишком близко, чтобы веселиться. Всего лишь ярда два от зеленой полосы. Знаешь, нам необходимо справиться с тем, что тут происходит, иначе в один прекрасный день у нас не останется никого.
– Значит, нам следует разыскать Ролли и узнать у него, как, ради всех святых, нам выбираться отсюда перед будущими прыжками.
– Совершенно верно. Но я думаю, что он попытается использовать нас в своих собственных интересах, так мне кажется.
Сэм поднял глаза и увидел Райана Кейта, который, отдуваясь, спускался по ступенькам амфитеатра в своем костюме Оливера Харди.
– Сэм, Джад, – крикнул он. – Вы Николь не видали?
Оба отрицательно покачали головами.
Райан отер носовым платком потное лицо.
– Мы думаем, она ушла.
– Ушла?
– Может, на прогулку? Не знаю. Она никому ничего не сказала.
– Думаю, она могла собраться в город, но только ей бы пришлось отправиться туда пешком.
Джад почесал в затылке.
– В своей тенниске и шортах в обтяжечку она в викторианском Кастертоне будет торчать как больной палец на руке.
– Кто-нибудь ищет ее?
– Ли, Сью да еще пара мужиков пошли в лес. Они думают, что она там заблудилась.
Сэм взглянул на Джада:
– Если ты хочешь собрать поисковую группу, то мы с Райаном отправимся сейчас же и начнем искать. Далеко уйти она не могла.
Джад отправился вниз, чтобы поговорить с теми, кто сидел в первых рядах у арены.
Сэм же побежал по лестнице наверх. За ним пыхтел Райан. Сэм отлично помнил, как реагировал Ролли на его рассказ о встрече с Синебородым. Они просачиваются из другого времени в это подобно опасным загрязнителям, попадающим из сточных труб в чистую реку.
На верхней ступеньке Сэма ждал неизвестный мужчина. Сэм смотрел на него с изумлением, впитывая детали: молодой человек, в очках, в какой-то странной плоской шляпе из рубчатого плиса. Стоит, придерживая рукой старенький велосипед, и улыбается. Самое странное – ослепительно белый воротничок священника на его шее.
– Доброе утро, земляки, – сказал молодой человек с радостной улыбкой. – Все выглядит просто потрясающе. Вы археологи?
5
Сэм поискал взглядом Джада, который не заметил новоприбывшего и деловито сколачивал поисковую партию из людей, сидевших на нижних скамьях амфитеатра.
– Ох, извините мою невоспитанность. – Молодой человек протянул свою длинную руку с тонкими музыкальными пальцами. – Меня зовут Хатер. Томас Хатер... хм... хм... А если точнее, то преподобный Томас Хатер, но, пожалуйста, зовите меня просто Томас.
Сэм пожал его руку и представился сам, вовремя остановившись и не упомянув о своей профессии. Слова «режиссер программы ТВ» в 1865 году могли вызвать лишь одно – недоумевающий взгляд. Затем он представил Райана, который вежливо приподнял свой котелок, автоматически вступив в роль Оливера Харди.
Томас Хатер слегка притронулся к своей шляпе, продолжая удивленно таращиться на голову Сэма.
– Вы туг, должно быть, чертовски заняты. Почти все без шляп.
Сначала это замечание показалось Сэму странным, но потом он сообразил, что сто лет назад, на какой бы стороне Атлантического океана вы ни проживали, выход на улицу без шляпы был для вас так же невозможен, как выход без штанов.
Сэм послал священнику одну из своих лучших профессиональных улыбок, которые он приберегал для публики и продюсеров.
– Полагаю, свою я куда-то засунул впопыхах.
– О Боже! – с искренним огорчением отреагировал молодой клирик. – Может, это... хм... хм... – Он прикрыл глаза от яркого света ладонью и принялся обводить взглядом ряды амфитеатра, явно отыскивая следы пропавшей шляпы. – Честное слово, вы тут проявили бешеную энергию! Ведь я здесь был совсем недавно, и тут повсюду были заросли сорняков и куманики. Подобных зарослей я больше нигде не видывал. А вы из какого университета?
– А мы... на собственном коште.
– Частные археологи?
– Да. – Тут Сэм решил добавить: – Нас спонсирует газета... «Нью-Йорк таймс».
– Поразительно! Вы знаете, в археологии такое обширное поле для работы! – Томас говорил, слегка задыхаясь от прилива энтузиазма. – Видите, вон там находится римское укрепление, которое, насколько мне известно, никогда как следует не раскапывалось. Только в прошлом году, когда начали пахать поле, там нашли множество черепков керамики и стекла, а также всякие другие предметы. Мы там немного покопались с друзьями и нашли 27 типов римских монет, включая золотой времен Адриана.
Как только священник на секунду прервался, Сэм успел вставить:
– Кстати, у нас тут, кажется, потерялась одна девочка из нашей экспедиции.
– Какой ужас!
– Такая с длинными светлыми волосами. Вы случайно не встретили ее по пути сюда?
– Вы говорите, ребенок? Ужасно, ужасно... И вы ее отец?
Сэм тяжело перевел дух. Изменения в английском языке, происшедшие между 1999-м и 1865 годами, весьма затрудняли взаимопонимание. Точное значение некоторых слов явно изменилось.
– Нет, девушка... Лучше сказать, юная леди... лет двадцать пять. Волосы длинные, светлые, вьются.
– Нет. Я не видел никого, соответствующего вашему описанию. Но, возможно, я могу помочь в ее поисках?
– О нет. В этом нет нужды. Но за предложение спасибо. Я надеюсь, она скоро объявится.
Нервный молодой человек кивнул в сторону церкви:
– Церковь Святого Иуды тоже в моем приходе, равно как и церковь Ботольфа в самом Кастертоне. Видите ли, церковь Святого Иуды не имеет постоянных прихожан. Деревня, которая тут была, уже давно не существует. Но раза два в месяц я сюда заезжаю. Есть, к сожалению, люди, которые занимаются плохими делами, если им удается проникнуть в церковь. Есть и другие, которые не питают уважения к чужой собственности.
«Поглядел бы ты на этот город в 1999 году! – подумал Сэм, – у тебя от одних граффити глаза полезли бы на лоб».
– Дважды в этом году они вламывались в церковь Святого Иуды. Жуткие дела... жуткие... – Викарий печально покачал головой.
Сэм пошел к автостоянке, обдумывая, как бы ему поскорее распрощаться с молодым священником и приступить к поискам Николь. Если тут в лесах водятся мерзавцы вроде того, с которым он имел дело в 1944 году, то Николь может подвергаться очень большой опасности.
Викарий вел свой велосипед. Это была весьма прочная конструкция с твердым кожаным седлом и, к удивлению Сэма, без всяких признаков наличия тормозов.
Когда священник увидел стоянку машин, его глаза за толстыми стеклами очков буквально полезли на лоб.
– Силы небесные! Да когда же вы успели проделать всю эту работу? Конечно, уже прошла пара недель с тех пор, как я тут был, но вы успели так много сделать! Даже дом построили, даже вон какой большой квадрат асфальтом покрыли!
– Мы располагаем большими ресурсами.
– Да, ваши спонсоры, видимо, чрезвычайно щедры.
– Да, они очень богаты. – Сэм заметил, что бледно-голубые глаза священника быстро бегают по сторонам, как будто он начинает соображать, что нечто совершенно невероятное происходит в этом далеком уголке его скромного прихода.