Руслан… Я снова посмотрела на него и чуть не поперхнулась. Он смотрел на меня, безотрывно, даже не моргая.
— Что-то не так? Тушь размазалась? — уточнила я, и этим очень смутила бывшего невидимку.
Он покраснел и отвернулся, сделав вид, что любуется пейзажем за окном. Мне всё ясно сразу стало, забыл парень, что теперь он на глазах, и пялиться вот так больше не может.
— Пойдём, поговорим, — предложила я, и он не отказал, послушно поднялся и вышел за мной следом.
— Прости, я не хотел так долго на тебя смотреть, вернее…
— Вернее ты уже так привык быть невидимым, и делать то, что тебе хочется, что уже и не замечаешь, — договорив эти слова я взяла его за руку, — Прости, что вытянула тебя из зоны комфорта. Может мне снова сделать тебя невидимкой?
Руслан тяжело вздохнул и замотал головой.
— Ты ведь росла на моих глазах. Я в тебя ещё с детского сада был влюблён. Но сейчас, ты такая… Глаз не оторвать. Я хотел тебе давно в любви признаться, но вряд ли бы ты стала встречаться с невидимкой. И Злата придумала план…
— Хорош план. Я чуть Богу душу от страха не отдала… Знаешь, я рада, что ты стал видимым, хотя возможно это не очень удачно для дальнейшего нашего плана… А ты покажешь мне фотографии? Те, которые пытался сохранить даже ценой собственной жизни на пожаре.
Парень снова покраснел, но взял себя в руки и вытащил из кармана шортов стопку фотографий. Это были мои школьные и институтские снимки, один из них даже с доски почёта. С чего я решила? На нём осталась дырочка от кнопки.
— Прости, но ты на нём такая красивая, не смог сдержаться, чтобы не прихватить после выпускного, — словно прочитав мои мысли, он принялся передо мной оправдываться.
Бывает, люди не слышат даже самого громкого твоего крика. Сколько раз говорила Ветрову, что кофе без сахара пью, а он мне всё равно всегда клал две ложки. А есть люди, которые слышат даже самые тихие твои мысли. А ведь и вправду, Руслан всегда, хоть я ему ни разу не говорила, приносил мне кофе без сахара. Но сейчас ведь не об этом. Как он узнал, что сейчас я подумала именно об этой фотографии?
— За столько лет, проведённых рядом с тобой, я кажется почти научился читать твои мысли, — снова ответил на не заданный вопрос парень и улыбнулся.
— Может, раз ты теперь видимый, то попробуем построить с тобой отношения? — предложила я.
А почему бы и нет, вряд ли что-то сильно изменится. Ведь всё то время, которое я живу в особняке, Руслан и так ведёт себя, как мой парень, заботится, оберегает, одёргивает в те моменты, когда перехожу черту. Не парень, а мечта. К тому же красавчик.
— Нет, пусть пока всё остаётся, как есть. Может потом, когда Злата и Тим вернутся в своё время. А сейчас нам надо не о личном, а об общем деле думать. Боюсь, что отношения нам будут мешать, — Руслан ушёл, хлопнув дверью, а я спряталась в своей комнате и уткнулась лицом в подушку.
— Не реви! — раздался тонкий голосок из-за стены.
Сколько раз я уже собиралась заделать эту дырку и каждый раз забывала. Но завтра утром точно законопачу намертво.
Вовка, обернувшись красивым белым котёнком, запрыгнул на мою кровать и принялся тереться о мои ноги.
— А ты чего здесь забыл? — недовольно фыркнула я на незваного гостя.
— Разве не ясно? Пришёл успокоить тебя. Сказать, что всё будет хорошо. Руслану тяжело сейчас. Раньше он был невидим для нас, за это время он успел потерять страх, и теперь ему приходится привыкать к новым реалиям. Дай ему время. Всё наладится.
Странный этот Вовка! Казалось бы, какое ему дело до наших разборок? Он то даже никогда и влюблён по настоящему не был, а старается, успокаивает меня.
— Я имела в виду, что ты здесь забыл? Шуруй к родителям! Столько времени маму не видел, а вместо того, чтобы с ней сейчас быть, ты сидишь тут, меня успокаиваешь. А у меня и так между прочим всё хорошо, — соврала я и улыбнулась.
Привыкла уже улыбаться, когда плакать хочется. Димка ведь бросил меня перед самой зимней сессией, приходилось, после полной слёз ночи, натягивать дежурную улыбку и идти на зачёты и экзамены. Вот и сейчас кажется мне поверили. Обратившись в белую мышь, Вовка полез обратно в норку.
— Если станет совсем грустно, позови, — произнёс он буквально за секунду до того, как кончик хвоста исчез в расщелине.