– С чего взял?
– Немцы включают генератор, из сарая шум работы механизмов слышен. Когда полчаса, когда час. Потом в сарае все стихает, и генератор тоже прекращает молотить.
– И насколько же близко ты туда подбирался? Только не ври.
– Метров на тридцать. Только опасности никакой. Это место ниоткуда не просматривается.
– Ладно, продолжай.
– Немцев на объекте ровно тринадцать штук. Восемь охранников, четыре ремонтника и какой-то важный унтер, наверно, начальник. Еще есть четверо наших пленных, их в основном на погрузке используют. Интересный момент – питание у них не местное. Три раза в день приходит машина с термосами, прямо как к тем саперам. Немцы сначала сами едят, потом двое часовых меняют, те уже вдвоем трапезничают, а объедки уже нашим бросают. Машина приходит с севера, вероятно из Больших Жариц. В селе немцы консервный цех восстанавливают, их там до взвода и кухня.
– А это как узнал?
– Димка бегал в церковь свечку поставить за папкино здравие, ну и с местными поболтал. Клянется, что к немцам даже не приближался. Командир, надо бы проверить, откуда к фрицам может помощь быстро подойти и какими силами.
– Согласен, прав. Дальше.
– Машины приходят по одной. В каждой от двух до четырех человек, кроме продуктовой, в ней всегда один водитель, по крайней мере при нас больше не было.
– Что есть на складе и как много?
– Вот это трудно сказать. Что в сараях, вообще не ясно. Под навесами в основном ящики и мешки. Под одним винтовки сложены навалом, под другим сорокапятки стоят, две штуки и вроде миномет. Один навес, рядом с сараями фрицы используют под открытую мастерскую – в сараях без освещения темно, потому они в основном там что-то делают. Под тем же навесом столовая.
– Есть план, как это экспроприировать будем?
– Даже много, но основных два. Первый – тихонько ночью всех порезать.
– Как думаешь, почему мы на мосту никого не резали?
– Так мало нас было.
– Нас было трое против двоих, но только Кузьма мог тихо подойти, а сейчас у нас даже Кузьмы нет. И плана здания у нас нет. Можем найти того, кто там бывал, но и он не скажет, где сколько немцев, кто спит, а кто совсем даже наоборот. Если бы их было с пяток, то еще куда ни шло, но чертова дюжина… Как бы это число для нас не стало несчастливым. Какой второй план?
– Второй тоже простой. Приезжаем днем на машине парой отделений, ты командир, машешь у них перед носом бумажками, типа забрать что-то должен, и кладем их всех.
– Где кладем, из чего кладем, как кладем? Они чего, все на улицу вылезают, когда машина приходит?
– Не все, но двое часовых сразу под раздачу попадут, их можно прямо из кузова положить, начальник склада выйдет – еще минус один, и четверо ремонтников. Значит, останется всего пятеро. Этих быстро покрошим.
– Поваром бы тебе быть – окрошку делал бы мастерски. Если немцы еще на посту не прочухают, а чего это толпа такая привалила, то, может, пропустят. Ну хорошо, положим, покрошили, а дальше? С подмогой из Жариц воевать? Нам не бой нужен, а конкретное ограбление, мокруха только по причине, что за так не отдадут. Нам нужно несколько спокойных часов для вывоза хабара. По объему сколько там?
– Без сараев, машин на восемь-десять.
– Блин, столько ходок мы не сделаем – наглости не хватит. Надо с местными насчет гужевого транспорта говорить. А нужно его будет до хрена, лошадка по бездорожью много не утянет. А что ты говорил насчет продуктовой машины?
– Хотите ее тоже прибрать? Можно вполне, но как бы немцы в Жарицах не спохватились.
– Да, тоже верно, но они и так при стрельбе спохватятся.
– Ну, это как стрелять.
– Так, чего опять в рукаве спрятал?
– Дело в том, что ремонтники время от времени оружие проверяют. Выйдут за ворота и давай палить. Если из винтовок, то терпимо, а могут и пулемет проверять, так что и в Жарицах, и в Горках небось привыкли.
– Дам я тебе когда-нибудь по шее, да так, что руку отобью. Значит, половина проблемы решена – надо сделать так, чтобы перестрелка была короткой, а лучше вообще ее не допустить. Привычка привычкой, но заполошная стрельба от проверочной сильно отличается. Теперь бы придумать, как фуражирную машину прибрать.
– А может, ну ее.
– Да не от жадности я, ее просто нельзя будет выпустить, иначе весь план идет насмарку.