Сил хватило лишь только на то, чтобы поесть, выслушать доклад старшины и отрубиться.
Очередное утро началось для меня с прибытия поисковой партии. Старшины в лагере уже не было - пошёл выставлять наблюдателя. Кузьму и его помощников отправил отдыхать, а сам с Колькой и Георгием занялся разбором прибывшего добра. Было его не так уж и много. Что могут принести три человека, да вьючная лошадь, особенно если тащить это не километр, а два десятка? Ну, нам не до жиру. Арсенал наш пополнился ещё пятью мосинками, причём одна оказалось карабином, шестью гранатами, из которых две 'лимонки', сотней патрон и двумя неисправными пулемётами. У ДП был вдребезги разбит приклад, а максим щеголял дырявым кожухом охлаждения. К максиму вместо щитка и станка прилагался ворох матерчатых лент - пустых, а к ДП не было даже дисков, их нам презентовали ещё раньше. Да, был ещё подарок - пять патронов к нагану. Кроме оружия удалось получить три плащпалатки, две шинели и сумку санинструктора - полупустую. Перед тем как отправиться спать, один из бойцов, заверил что приклад к пулемёту сделает лучше штатного, а кожух тоже скорее всего запаяет, только инструмент нужен. Ну что ж, обрастаем потихоньку. Самым узким местом у нас оставались боеприпасы. Ну и что - тысяча штук патронов, это если в бой не ввязываться, кажется много, а гранат так совсем кот наплакал.
Очередную неприятную новость принёс старшина. Все машины, как и ожидалось, немцы вчера из болота вытянули и утащили. Кошка с наблюдателем заняли ту же позицию, что и вчера почти с рассветом., а ещё через два с половиной часа приехали немцы. Только с другой стороны. Пришлось по нашему вчерашнему примеру, делая опять большой круг, перемещаться на другую сторону гати. В общем и целом диспозицию прояснить удалось, но могут оказаться и нюансы, их прояснить будет сложнее. А имеем мы следующее. Советских пленных работает ровно три десятка. Привезли их на грузовике, кроме которого имеется ещё один мотоцикл с коляской. Немцев в охране судя по всему пятеро, трое вооружены винтовками, один автоматом, пятый пулемётчик. Пленных загнали в болото, где они разбирают старые брёвна. Четверо немцев находятся на северной стороне гати, а один, с автоматом, прогуливается по опушке. Секретов похоже нет, но точнее будет ясно вечером, так как не похоже что с ночёвкой приехали.
Лошадке надо дать отдохнуть, но вечером нам с ней похоже работа предстоит, опять мотоцикл тягать будем. Думал ли тот, кто этот мотоцикл делал, что предстоит тому не возить, а самому кататься? Судьба, однако.
За всеми делами прошла половина дня. Старшина снова двинулся менять наблюдателя, а мне с сержантом в караул идти. Знаю что командиру не положено, но пару часиков придётся, ибо нехватка личного состава в подчинении. Надеюсь из еды не одни поджарки оставят. Гневить начальство не в их интересах. Смотри-ка, за час управились, вон как боец спешит, чуть не падает, как хочет командира сменить. Орёл!
- Где разводящий?
- Так это... - боец засмущался, но тут же опомнился и вытянулся по стойке смирно. - Тащ кмдир, разводящий сержант Байстрюк несёт службу на посту номер три. Докладывал красноармеец Давыдов.
Стоп. Какой ещё пост номер три? У нас же их всего два. Или я чего-то не знаю? Интересно-то как.
Всё оказалось просто. Ну, относительно, как объяснил мне Жорка, пост с первым порядковым номером выставляется около знамени части, а за неимением у нас оного, и пост сей отсутствует. Зато у нас есть четвёртый пост, это который у гати. Это ж надо? Решил с армейским рационализмом не бороться - оно мне же спокойней будет. Пусть бдят службу, как по уставу положено.
Старшина вернулся поздно и хмурый как туча.
- Товарищ командир, смену поста произвёл. Поговорить бы без лишних ушей.
Это что ж такое произошло, что старшина на полууставной съехал? Отошли в сторону.
- Что произошло Леонид Михайлович?
- Фашисты пленных постреляли.
- Как? Всех?
- Не всех - пятерых. Я как на пост пришёл, гляжу - грузовика нет. Мне Егоршин и говорит, загрузились два фрица в кабину и уехали. Решил подождать, посмотреть что будет. Вдруг пальба, фашист с автоматом, что лес патрулировал, очередями по лесу шарашит. Я сначала думал наши напали, но оставшиеся двое не стреляют, только пленным что-то орут. Автоматчик рожок выпустил и тоже давай орать. Выгнали их на сушь и заставили построиться, я посчитал, а их двадцать девять, видно один сбежал. Начали они наших по одному выдёргивать, троих выдернули, а четвёртый упирается, за соседей ухватился, и ни в какую. Тут эта сволочь с автоматом прямо на месте в него очередью. Потом еще одного выдернули, отвели в сторону - там их из пулемёта и положили. Егоршин с Полищуком давай затворы дёргать, на силу удержал, хотя самому хотелось гадов этих на месте... Если б ещё кого потащили расстреливать не выдержал бы.
- Понял, старшина, - решил свернуть на уставной я.- Что дальше?
- Потом, товарищ командир, вернулась машина. Из кузова вытащили баки, вроде даже термосы. Сначала фашисты пожрали, на наших убитых показывали и ржали. Потом пленных пусти к еде. Те похоже здорово оголодавшие, даже отталкивали друг друга, а фашисты что-то орали и опять ржали. Наверно издевались, что пайка у наших теперь больше, за счёт расстрелянных. Бойцов снова еле удержал. Ну а потом Егоршина забрал и ушёл. Полищуку сказал, что если хоть чем себя выдаст, своими руками удавлю. Командир, языка ведь будем из них брать? Мне его потом отдай, чего тебе мараться.
- Получишь.
Ну всё гады, хана вам. Сейчас Егоршин ещё другим расскажет. Как бы мне без языка не остаться, порвут ведь. Ладно, Кузьму надо будить, да про новое место под лагерь попытать.
- Просто там всё. Поедешь на север, километра три, выедешь на шоссе, тут же его пересечёшь и сразу грунтовка в лес пойдёт, по ней километров пять-шесть. Жал курвиметра нет, так что на глазок. Из леса выедешь, справа Залесье будет, после этого опять лесом, до лесопилки. Перед ней съезд будет, тебе туда. По просеке с километр и дальше по вырубке на право. Метров через двести начнётся болото. Слева в кустах брёвна лежат, штук шесть. Бросай их прямо в болото и по ним. Через полкилометра выберешься на остров, а там уж разберёшься.
- Грузовик пройдёт.
- Сейчас, по сухости, да. Если дожди пойдут или по осени вряд ли.
Глава 5.
На немцев я выскочил как чёрт из табакерки, те аж за оружие от неожиданности схватились, хотя вроде мотор должны были слышать, но рассмотрев форму успокоились.
- Обершутце, - обратился я к тому, который держал в руках винтовку, напрочь игнорируя пулемётчика. - А где дорога?
- Дорога в неисправном состоянии, господин унтер-офицер.
- Вот же свинская страна, - я обескуражено почесал затылок.
Немцы тут же заулыбались - господин унтер-офицер изволил пошутить, значит надо адекватно отреагировать, вдруг доложит начальству, что в него из пулемёта целились, потом доказывай, что не верблюд.
- У меня на карте, правда на русской, здесь дорога обозначена. И как я теперь в эти Захаричи или Захарничи, вот же дурацкие названия, попаду? Здесь что бомбёжка была?
- Никак нет, господин унтер-офицер, это наши герои-снабженцы так дорогу изуродовали. Бандиты в тех самых Захарничах на днях мост сожгли. Вот наши умники-тыловики и попёрли в обход, да так, что пять машин здесь утопили. Еле достали.
В лесу трижды прокричала кукушка.
- Вот ведь свинство, - я достал из кармана пачку сигарет, сунул одну в рот, и тряхнул пачку так, что из неё показались ещё две. - Угощайтесь, обершутце, и напарника не забудьте.
- Спасибо, господин унтер-офицер.
- Сейчас огоньку достану.
Я опять сунул руку в карман, а достал уже с пистолетом. Бац! Расстояние было меньше метра, поэтому я не боялся промазать, стреляя прямо от пояса. Пуля ударила пулемётчика в середину лба. В лесу грохнул винтовочный выстрел. Второго не последовало, значит всё в ажуре. Сигарета только начала выпадать из пальцев старшего солдата, когда ствол люгера уставился ему между глаз.