- Есть вопрос? Какова моя роль на данный момент?
- На время марша вы назначаетесь старшим над бывшими пленными, мои люди вам не подчиняются. Они будут только проводниками, но вам лучше слушаться их советов. Назначьте командиров ещё пяти отрядов, уходить придётся по отдельности. Оружия будет всего по несколько единиц на отряд. Дадите его тем, кто останется задерживать немцев, если отряд догонят, других вариантов его применения не должно быть - ваша главная задача дойти. Да, ещё - если кто попытается сбежать, естественно без оружия, не препятствуйте, нам они не нужны.
- Разрешите идти?
- Идите.
Матвеев уже отобрал самых крепких и наименее истощённых и отправил к старшине. Будут белорусскими кули - ну нет у нас китайцев, а груз таскать надо. Подойти к строю довелось как раз в тот момент, когда начали вешать хиви. Один что-то бормотал и пытался упасть на колени. Зрелище до крайности неприятное, но не увидел ни одного сочувствующего взгляда. Значит и приказ отдал правильный, 'кровавые мальчики в глазах' пусть обломаются. Чай не цари мы, перетерпим.
- Сержант, что по людям? - спросил я Матвеева, отведя в сторону.
- Без отказников на данный момент двести шестьдесят два человека, но думаю, ещё сбегут.
- Да и хрен с ними, волкам тоже надо кушать.
- Вроде нет здесь волков.
- Тогда ёжикам. Не отвлекайся, сколько неходячих и ограниченно ходячих?
- Совсем - пятеро, их должны были расстрелять после развода на работы, а вот просто слабых, которые и километра не пройдут, много - человек тридцать.
- Значит понесут. Что с нашим вторым раненым?
- Трудно сказать, проникающие в брюшную полость и грудь. Но на излёте. На 'лягушку' нарвались.
- Тогда его и Байстрюка в коляски и я уезжаю. Эвакуация на вас со старшиной. Капитан Нефёдов в теме, бодаться не будет, так что с остальными командирами через него.
- Понял.
Старшина самозабвенно руководил процессом хомячества. Из казармы и конторы один за другим, как на конвейере, выбирались нагруженные, будто трудолюбивые муравьи, люди.
- Как чистка, старшина?
- В графике. Они тут много добра успели накопить.
- Всё утащишь?
- А то!
- Сапёры справятся?
- Вроде должны, мы тут несколько щупов обнаружили. Один ефрейтор кажись неплохо разбирается, остальные на подхвате. Мин десятка два мы, кстати, и здесь нашли.
- Не зарывайся. Я уезжаю с мотоциклами и ранеными.
- Добро командир.
- А Кузьма где?
- Убёг уже. Добро своё собрал и к телеге помчался. Говорит, как бы его вторую, настоящую, корзинку не растащили засадники.
Поехали!
- Ну что сержант, сколько ещё народу сбежало?
- Двадцать два человека.
- Оружие наше хоть не унесли?
- Кто ж им даст. Налегке ушли, только с тем, что в животе было.
- Как командиры себя ведут?
- В общем нормально. Двое пытались права качать и меня строить, но капитан предложил им двойной паёк и пинка под зад. Вроде успокоились.
- Ладно, показывай как вы здесь обстраиваетесь.
- Лучше пусть инженер покажет, этим тут он распоряжается. Вон он, кстати.
Пройти пришлось метров пятьдесят, прежде чем мы окунулись в суету человеческого муравейника. Размах работ впечатлял. Все что-то копали, носили, пилили... Главного распорядителя работ можно было заметить сразу - высокого, под два метра, роста, худой, чем-то напоминающий цаплю, в не по росту короткой солдатской гимнастёрке молодой парень. Я вдруг подумал, что примерно так выглядел будущий Пётр Великий в юности, где-нибудь при осаде Азова, особенно если сам предварительно поносил бревна и истрепал голландский камзольчик. Заметив меня 'прораб' смешно оправил, точнее попытался оправить, гимнастерку и изобразив строевой шаг, от чего ещё больше став похож на болотную птицу, направился в нашу сторону.
- Товарищ командир партизанского отряда, сводная рота занимается фортификационными работами согласно утверждённого плана. Докладывал воентехник первого ранга Цаплин.
Чуть не хрюкнул от неожиданности. Это ж надо так в фамилию вжиться. Похоже для него и позывной придумывать не придётся.
- Введите меня коротко в курс дела, товарищ воентехник.
- В связи с пожеланием не сосредотачивать весь личный состав в одном месте, было принято решение создать три лагеря, одновременно являющиеся опорными центрами обороны. Лагеря расположены треугольником.
- Равносторонним?
- Нет конечно, даже не равнобедренным. Упор сделан на использование естественных заграждений. Мы используем два оврага и ручей, вот он как раз протекает. Овраги конечно лучше, но есть мысли как и это место сделать менее проходимым и усилить устойчивость обороны. Теоретически, при прочих условиях, таких как насыщенность оружием, боеприпасами и минными заграждениями, мы сможем выдержать атаку пехотного батальона. Опять же при условии, что у него не будет поддержки тяжёлой артиллерии и атаковать любой опорный пункт будут не более двух рот одновременно.
Мне осталось только хмыкнуть.
- И сколько раз вы давали такие обещания, а главное сколько раз они сбылись?
- Практически ни одна позиция, строительством которых я руководил не была захвачена противником.
- Это как?
- Все были оставлены без воздействия войск врага, путём отхода,- Цаплин слегка смутился. - Правда атаковали нас только один раз, но тогда немцы обломали зубы, а во всех остальных случаях бросали позиции, чтобы не попасть в окружение.
- Ну сейчас нам это не грозит, мы и так в окружении. А вот на счёт насыщенности... Старший сержант, что у нас с ней?
- Передали всё вооружение под наш патрон и все патроны. Немного гранат.
- Вооружение точно всё? - спросил, покосившись на винтовку, висящую на плече сержанта.
- 'Светки' себе оставили, но отдали часть немецких с патронами. Сами теперь в основном на трофеях.
- Ладно, товарищ воентехник, стройте свою линию Маннергейма, только людей не ухайдакайте, а то некому будет защищать, да и не для кого. Кстати, как с питанием?
- Отлично.
- Ну да, после лагеря почти любая нормальная еда будет отличной.
- Вот если бы ещё белков добавить, те, кто долго находился в лагере, без белковой пищи не скоро оклемаются. Мясо капитан приказал только им давать, но ведь и остальным тоже надо. И шанцевого инструмента не хватает, пил тоже.
- Делаем что можем. Я не волшебник, ещё учиться и учиться. Свободны.
- Сержант, капитан где?
- Должен быть во втором лагере.
- Веди.
Отойдя от места грандиозного строительства, продолжили обсуждения животрепещущей темы. Причём это не преувеличение, тема жизни именно трепетала на кончиков пальцев.
- Командир, так что с продовольствием делать будем? Уже сейчас нехорошо, а зимой совсем загнёмся.
- Ты думаешь у меня есть ответы на все вопросы. Вот ты только сегодня задумался, а я как считаешь когда, позавчера? У меня этот вопрос в печёнках с того самого дня, когда Кузьма мне Жорку на шею подвесил, и растёт он в геометрической прогрессии. Знаешь что это? Вижу, образованный. Сначала думал как прокормить двоих, потом восьмерых, потом нас стало тридцать пять, а теперь больше двух с половиной сотен. А что через месяц будет? Ты об этом подумал? А я уже прикидываю чем зимой тысячу ртов кормить, вот такая прогрессия. Вот пока я об этом размышляю, вы со старшиной решайте, как накормить тех что есть. Он уже с утра Фефера трясёт.
- Может опять мозговой штурм устроим?
- Что, понравилось? Устроим. Ещё не единожды и на многие темы. Проблем у нас будет завались. То что есть ещё цветочки, ягодки осенью пойдут. Пока мы в тепличных условиях считай.