- Рядовой, кажется мне знакомо ваше лицо, - обратился к часовому офицер, нет, скорее пародия на немецкого офицера, вышедший из следовавшей в голове колонны легковой машины, которая встала сразу в десяти метрах от поста.
- Рядовой Пройсс господин цугфюрер, так точно, я делал вам перевязку четвёртого дня прямо здесь.
- Спасибо, рядовой, - зондер протянул непонятную чёрную коробку с зелёной окантовкой. - Говорят такие курит сам Сталин. По крайней мере значительно лучше ваших пайковых.
- Спасибо, господин цугфюрер.
Видно что этому недоразумению в форме нравится, когда перед ним 'тянутся' и отвечают по уставу, ну а Отто это не сложно. Он не курил, но если это, и правда, хорошие сигареты, то можно их сменять на что либо полезное, может даже на 'панцершоколад'. Он вообще любил сладкое, а от 'панцершоколада' становилось легко и пропадал страх, постоянно державшей его в напряжении последний месяц. Того же эффекта можно было добиться приняв таблетку первитина, но с шоколадом процесс был гораздо приятней.
- Вы сколько будете на этом посту?
- До завтрашнего утра.
- Ну, тогда ещё увидимся, спаситель, я уже до вечера собираюсь покинуть ваш город.
- Удачи, господин офицер.
Ага, офицер, как же, но хорошее слово и кошке приятно. Может чего ещё обломится к вечеру-то.
Автоколонна остановилась перед воротами, только легковой автомобиль зарулил внутрь двора. Господин интендантуррат, собственной персоной, уже встречал меня во дворе.
- Здравствуйте, Пауль. Машины сюда загонять не стоит - ваш груз на складе в пяти минутах отсюда. Да, как ваши раны?
- Здравствуйте Огюст. Вашими молитвами с моими царапинами всё нормально, а насчёт склада я так и подумал. Грузчики там найдутся?
- Обижаете. Там может не быть лётчиков и танкистов, да что значит не быть - их там точно нет, но грузчиков хватает. Вы заночуете?
- Нет, загрузимся и обратно в Витебск.
- Разве вы отсюда не в Краков? - насторожился немец.
- Отнюдь, в Краков, - я понизил голос, дабы никто не услышал. - Пойдёт вторая партия, ваша, а моя из Витебска прямым ходом в Варшаву. Железная дорога уже заработала, вы не знали?
- Вот как? Тогда да, так безопаснее.
- Кстати, вы определились с адресом доставки и объёмами?
- Да, всё хорошо, я бы сказал просто отлично. Нас ждут великие дела, Пауль.
Ага, трибунал тебя ждёт не дождётся. Хотя может и отвертишься - калач тёртый.
- Тогда чего ждём мы? Раньше начнём - раньше опохмелимся.
- Согласен, - засмеялся Мезьер. - Сейчас организую погрузку, вернёмся и обмоем.
- Извините, Огюст, но давайте следующий раз. За погрузкой своего груза, - выделил предпоследнее слово. - я собираюсь проследить лично. Не считайте это за недоверие, но бережёного бог бережёт - путь длинный и не хотелось бы застрять ночью посреди леса из-за рассыпавшихся мешков.
Ну да, так я и оставлю свою банду без присмотра, вдруг Тихвинский растеряется и не сможет какую проблему разрулить. Погорим из-за мелочи, как шведы под Полтавой.
- Вы совершенно правы, мой друг, именно так надо делать дела, - Мезьер как-то замешкался, видно в душе его происходила внутренняя борьба. - Надеюсь вы не откажетесь принять от меня в подарок бутылочку так понравившегося вам коньяка.
А так это он с жабой борется. Смотри какой сильный - справился.
- Конечно же я не могу отказаться от предложения друга, но оставляю за собой право на ответный подарок.
Ишь, как глаза загорелись. Будет тебе подарочек, век не забудешь.
Склад не впечатлял - сарай он и есть сарай, только большой и грязный. Охранников было всего двое, степенные такие сорокалетние немецкие бюргеры, с пузами. Первый раз таких вижу - или я что-то не понимаю в немецкой мобилизационной политике, или Мезьер на ответственные места своих старых подельников пристраивает. Около конторы у него нормальные солдатики ошиваются, а здесь два таких чуда, ну да мне на руку - эти вряд ли к водителям и Тихвинскому приставать будут. А вот и он на помине - ополоснул морду из фляги и, как и договаривались, сразу отвалил в тенёчек, типа - хрупкий груз, не кантовать. Грузчиков было за два десятка, опять наши пленные, ну примерно на это я и рассчитывал, правда могли быть и местные, но дело это не меняет. Водилы мои сделали морду кирпичом и в разговоры не вступали, от чего сразу получили несколько ненавидящих взглядов и по ведру словесных помоев на голову. Кто-то из архаровцев не выдержал и один из грузчиков покатился по земле, получив плюху. Часовые защёлкали затворами и заорали, чтобы буяны разошлись. Я тоже поорал. Прибежал Тихвинский - и вот уже наш горе-боксёр собирает мордой пыль. Надо будет проследить, как бы в лагере разборок по этому поводу не случилось, а то будет у меня военюрист с подглазными осветительными приборами. А оно мне нужно?
Наконец-то работа пошла. Не закипела, конечно, рабский труд, как известно не отличается высокой производительностью, а время дорого. Ладно, буду изображать немецкую сволочь, кулаки в ход пускать противно, но, к счастью, я интеллигентная немецкая сволочь, можно даже сказать, культурная. Значит, достаём пистолет. Правда у Ганса Иоста всё наоборот - снимать с предохранителя револьвер надо против культуры, но мне не до точности формулировок. Пары минут размахивания полуигрушечным средством устрашения дали свой результат - немцы успокоились, мои утихли, а пленные, скрывая злость в глазах, зашевелились.
- Огюст, вы их вообще кормите?
- Да... Наверное.
- Понятно. Организуйте им какую-никакую кормежку, лучше полчаса потерять, зато потом за пять минут... ну, не за пять, но быстро загрузиться.
- Хорошо, сейчас организую.
Через полчаса в ворота въехала телега управляемая таким же военнопленным, даже без охраны. Никаких отличительных знаков на потрёпанной форме водителя кобылы, типа белой повязки, что я нацепил на водил, не было. А не перестарался ли я? Даже маслом кашу можно испортить, несмотря на народную мудрость. Да и больно мордатые мои бойцы по сравнению с местными задохликами. Задохлики, не задохлики, а термосы потягали и расфасовали кашу быстро и организованно, ели, правда, жадно. Дисциплина в наличии, значит ребята ещё не сломались, но помочь я им ничем не могу, чёрт меня подери. Были бы тут не немцы, а монголы, да лет девятьсот назад, просто выкупил, а так даже такой как Мезьер не поймёт, если я выскажу такое желание. Кого-кого, а советских рабов сейчас завались - зачем покупать, если так можно в лагере получить. Извините, пацаны, остаётся только за вас отомстить. Но за этим, будьте уверены, не заржавеет.
Ловлю себя на этих мыслях, и не понимаю - пугаться мне или что? Как этот мир, эти люди, сумели привязать меня к себе, сделали свои проблемы моими? Мне же уходить... надеюсь скоро. Не помешает ли эта привязанность, уходу? Не знаю! И знать не хочу, так перетак.
- Вы удачно применяете метод кнута и пряника, Пауль. У меня они так не бегают.
- Ага, у вас они просто еле ноги таскали. К рабам надо относится, по крайней мере не хуже, чем к животным. Вы же не будете морить голодом собаку и требовать от неё службы. Вот и с этими так. А что нового в городе?
- О вы же не знаете, в город приехал Вальтер Блюме вместе с частью своей зондеркоманды. Вам надо обязательно встретиться, он интересовался вашим случаем.
- Айнзацгруппы вроде должны заниматься местными. Здесь чего евреев мало?
- У Блюме кроме чисток, вроде как задание уничтожить местных бандитов, а вы как пострадавший можете что-то сообщить.
Этого мне только не хватало. Надо разобраться, кто такой этот Блюме, и что от него можно ожидать. В айнзацгруппах вроде даже могут спецы из крипо быть. Расколят меня от гланд по самую... не могу. Блин, накрывается вторая ходка. Надо бы умудриться сегодня ноги унести.