Дежавю. Тот же КПП, те же грязные лица людей в грязных машинах. Часовой правда не тот, но и он похоже знает кто пожаловал, потому спокойно открыл шлагбаум, пропуская автоколонну.
Мезьер только что не приплясывал, поджидая меня во дворе своей конторы.
- Ну, наконец-то, Пауль!
- Здравствуйте, Отто.
- Да, конечно, да, здравствуйте.
О, какие потные ладони, так и хочется вытереть руку о галифе.
- Можем отправляться?
- Да, можем, да.
- Ну и отлично, поехали. Нам туда же?
- Да, туда же, да.
Вот же ж его переклинило. Интересно, чего он такого украл ценного, что так волнуется? Надо сделать вид, будто совсем не интересно, всё равно потом посмотрю.
- Э, Пауль, чуть не забыл, приезжал тот роттенфюрер, просил заехать к известному вам лицу. Надеюсь ничего опасного?
- Нет, всё нормально. Давайте сейчас на склад, а затем я отправлюсь на встречу.
В этот раз эсэсовская охрана меня так просто не пропустила. Минут пять пришлось подождать, после чего вышедший унтершарфюрер, предложил следовать за ним. Смотри-ка, расту, скоро глядишь и офицеров присылать за мной станут. Кабинет не изменился, его хозяин тоже, я пославил Адольфа, хозяин так же лениво отмахнулся. Вроде всё нормально.
- Присаживайтесь, - предложил мне Блюме после стандартного рукопожатия. - Хочу вам сообщить, что в городе мы работать заканчиваем. Все накопившиеся излишки лежат на складе, который вам покажет унтершарфюрер Шлосс, тот что проводил вас ко мне, он ждёт в приёмной. Вся оценка стоимости имущества и прочие мелочи лежат на вас, все контакты по этому вопросу только с унтершарфюрером. В общем это всё, что я хотел вам сообщить
- Извините, штандартенфюрер, а что известно о бандитах напавших на меня?
- Пока ничего, но думаю завтра к вечеру что-то узнаем. Нам сообщили об одном еврейском гнезде, а где евреи там и бандиты.
- Мы случайно не попадём там опять в засаду?
- Вы вернётесь в Витебск?
Всё-то он знает.
- Да.
- Тогда никакой опасности почти нет. Они спрятались в селе с таким еврейским названием, как же его... Сейчас.
Штандартенфюрер подтянул карту, лежащую на краю стола.
- Ага, Гендики. Это вот здесь между озёрами Белым и Чёрным. У этих славян никакой фантазии.
- Вы правы - дикий народ. Спасибо вам, что вы нас защищаете. Но не буду вас задерживать. Хайль Гитлер!
Унтершарфюрер, и правда, ждал меня за дверью. Кладовка тоже находилась в этом же здании, в подвале. Здесь лежало около трёх десятков набитых каким-то тряпьём мешков и кулей. В углу стояло несколько швейных и пара пишущих машинок, деревянный ящик, в котором навалом лежали ящички и коробки, вроде даже заметил пару готовален. Надо выкроить место в кузовах. Добро это мне практически не нужно, но не забрать подозрительно. Договорился с эсэсовцем что подгоню машину до вечера.
Теперь опять в госпиталь. Кабинет главврача снова оказался в нашем распоряжении. Вот только целоваться долго мне не дали.
- Костя, хватит. Тебя опять сегодня резать, чучело?
- Нет, сегодня обойдусь. Пауль Фриш на днях геройски погибнет от рук бандитов, и его обгорелое тело невозможно будет опознать.
- Ты что говоришь?
- Не волнуйся, я-то останусь жив.
- Фу, ты, дурак.
- Уж какой есть.
- Я тебе тут кое-что принесла. Убери руки, маньяк. Вот, это морфин, только шесть ампул, ещё аспирин... ну сами разберётесь. Шприц только один удалось достать. Прячь быстрее.
- Оля, больше так не рискуй.
- Да какой тут риск, если что сказала бы что хотела продать. Максимум обругают. Тут много чего тащат, а как раненых привезли столько всего списали.
- Лучше скажи - у вас основной запас медикаментов здесь, в госпитале?
- Нет, на аптечном складе, получаем раз в неделю.
- Охрана там серьёзная?
- Вроде нет, вообще не видела.
- А ночью?
- Не знаю. Комендантский час же до шести утра. На улицах патрули.
- Ты от склада далеко живёшь?
- Да.
- А рядом кто из надёжных людей найдётся?
- Анька там живёт, я с ней поговорю.
- Не вздумай. При следующей встрече дашь адрес, описание и имя человека на которого можно сослаться, желательно эвакуировавшегося, но можно и призванного в армию. Ещё желательно какие-нибудь подробности - ну там, в комиссии он был когда в комсомол принимали. Сама никуда не суйся. Только пассивный сбор информации, даже никаких наводящих вопросов, только смотришь и слушаешь. Ясно?
- Да, но...
- Никаких но, если только узнаю, что своевольничаешь, суну в мешок и отвезу глубоко в лес. Даёшь слово?
- Ладно, даю.
- Договорились, делай свежую повязку, и устраиваем концерт.
- Какой?
- Увидишь, даже поучаствуешь.
Через пару минут я опять был белый и стерильный.
- Теперь слушай: я повёл себя по-хамски, что от немецкого офицера ты никак не могла ожидать. Ты стала отбиваться, я порвал на тебе халат, ты вырвалась и убежала. Весь день ревёшь где-нибудь в дальнем углу, потом минимум три дня, а лучше неделю ходишь с мокрыми глазами. Короче с сегодняшнего дня ты всех мужиков ненавидишь, а есть у тебя в жизни только работа.
- Это ты так решил свою собственность обезопасить от чужих поползновений?
- И это тоже, но главное, что афёра с грузовиками вечно тайной не будет. Начнут опрашивать всех с кем я контактировал. Скажешь сволочь - главная так сказать черта, сначала комплименты отпускал, а потом руки распустил. Скорее всего отстанут, так как эмоции всё забили. Ну что можно о сволочи вспомнить, кроме того что сволочь? А то что сдох - туда ему и дорога. Ну, готова?
Я взялся за правый лацкан халата и рванул его вниз. Раздался треск разрываемой материи. Глаза Ольги сделались огромными и в них показались слёзы. Любовь Орлова и та лучше не сыграет.
- Давай, кричи, - одновременно ударяю по стальной биксе с инструментами, та летит на пол и с жутким грохотом разбрасывает свой содержимое по углам.
- Нет! - Оля орёт так, что уши закладывает и отскакивает в сторону, оставляя мне в качестве трофея кусок белой ткани.
В коридоре раздаётся топот нескольких пар ног. Рывком открываю дверь, бросаю под ноги подбежавшим санитарам и медсестре обрывок халата и, громко ругаясь, устремляюсь к выходу. Кажется всё получилось. Сбегаю по ступенькам и, не оборачиваясь, ныряю за руль. Двигатель взревел, и автомобиль с пробуксовкой, подняв тучу пыли, рванул по дороге. Всё - конец акта. Сыграно!
Погрузка ещё не закончилась, но конец был уже близок.
- Пауль, у нас всё нормально. Какой-то вы дёрганый, если бы не ваше теперешнее положение, я бы сказал что на вас лица нет. Ха-ха! Эсэсовцы?
- Да нет, Огюст, проблемы на личном фронте, не обращайте внимания... Эти славянки воображают о себе чёрт знает что. Недочеловеки, а туда же...
- Пауль, вы что влюбились?
- Я в эту? Вы в своём уме? Кстати, у меня для вас плохие известия - мне надо кое-что забрать из здания зондеркоманды. Там где-то тонна груза, может чуть меньше, но объём точно на треть кузова трёхтонного автомобиля.
- Но как же так, у меня всё посчитано.
В этот момент интендант напомнил мне одноглазого шахматиста, у которого было всё записано. Так и хотелось сказать: 'Контора пишет!'
- Тогда давайте вместе пойдём к Блюме и скажем, что не можем выполнить его просьбу.
- Нет, нет. Это не вариант. Но что же делать?
- Если не можете выделить дополнительный транспорт, то выход только один.
- Подождите, автомобилей у меня сейчас нет, да и если бы были, это нежелательно, но есть прицеп. Прицепа вам хватит?