- Ну, что ж, - сказал он без всякой надежды, - приходится признать, что я проиграл. Крупкин заставит Свайнхильд делать то, что ему надо; Адоранна очутится здесь, в Порт-Миазме, и станет мыть грязные горшки; Горубл захватит Артезию, а Дафна... Дафна, скорее всего, тоже окажется здесь, после того как леди Андрагорра попадет в Артезию. И если она не достанется Родольфо, то ее получит Счастливчик Лоренцо. Или Долговязый Ланселот...
- Эй... Я кое-что придумал, - начал Кранч.
- Лучше ляг и поспи, Кранч, - без всякого интереса отозвался О'Лири.
- Да, но...
- И хватит думать об этом - все равно никакого толку. Знаешь, может, было бы лучше, если б ты в конце концов разорвал меня на части.
- А все-таки, что, если...
- Иначе и быть не могло. Ведь я только и делаю, что сижу по тюрьмам с тех самых пор, как попал в Меланж. Я бы мог догадаться, что окончу свои дни в одной из них.
- Конечно, это не бог весть что, но почему бы не попробовать? проговорил Кранч.
- О чем это ты? - безразлично спросил О'Лири.
- Да все о том же, о моем плане.
- Ну хорошо, рассказывай.
- Так вот что я придумал... Вот только вряд ли тебе понравится: у меня все слишком просто, без всяких там хитрых подземных ходов.
- Выкладывай, Кранч.
- Ну, так вот... Ты уж только не суди меня слишком строго... Просто я подумал, что, если сорвать дверь с петель?
- Что, если со... - Лафайет повернулся и посмотрел на тяжелую стальную решетчатую дверь. Он невесело рассмеялся.
- Ну что ж, попробуй.
- Ладно.
Кранч шагнул вперед и схватился за толстые прутья. Набрав в грудь воздуха, он поднатужился: послышался легкий скрежет металла, потом громкий треск. Кусок каменной плиты отлетел от стены и упал на пол. С оглушительным скрежетом, как если бы столкнулись два "роллс-ройса", решетка поддалась, прогнулась внутрь и слетела с петель. Кранч с грохотом отбросил ее в сторону и отер ладони о кожаные штаны.
- Вот и все, приятель, - сказал он. - Что дальше?
В одно мгновение освободив Лафайета от кандалов, Кранч направился вслед за ним по освещенному факелами коридору. Из-за решеток камер к ним тянулись руки грязных, взлохмаченных узников с горящими глазами. Однако камера пыток была пуста.
- Не повезло, - сказал Лафайет. - Я рассчитывал на помощь Гроунвельта.
- Глянь-ка, какие удобные, - сказал Кранч, подбрасывая на ладони остро отточенные ножницы, предназначенные для обрезания ушей и носов. - Как раз для меня - будет чем ногти стричь.
- Послушай, Кранч, - перебил его О'Лири. - Нам необходим план действий. Если мы будем бродить по коридорам, нас в конце концов схватят и снова бросят в камеру. Во дворце полным-полно гвардейцев: стражники Родольфо плюс вооруженный отряд Горубла. Мы должны как-то отвлечь их внимание, чтобы я смог незаметно выкрасть Свайнхильд и леди Андрагорру у них из-под носа.
- Эй, вы! - закричал кто-то пронзительным голосом в одной из камер. - Я требую адвоката! Я хочу видеть американского консула! Я имею право позвонить по телефону!
- Это наверняка Лоренцо!
Лафайет бросился к камере, откуда доносились крики. К своему удивлению, он увидел молодого человека с вандейковской бородкой, аккуратно подстриженными усиками и прической, как у Эдгара По. На нем была рубашка с высоким воротничком времен Наполеона. Холеными руками он изо всех сил тряс решетку.
- Эй, ты... - начал было он. - Послушай, мы с тобой не встречались раньше?
- Лоренцо? - Лафайет пристально вглядывался в своего собеседника. Значит, тебя все-таки схватили? При вашей последней встрече ты преспокойно бросил меня в беде и смылся, во, видимо, далеко убежать тебе не удалось. Скажи-ка на милость, откуда у тебя взялась борода? И зачем ты так вырядился?
- Переставь молоть ерунду, - перебил О'Лири заключенный. Его неприятная манера разговаривать была хорошо знакома Лафайету по темной камере в Стеклянном Дереве. - Меня зовут Лафкадио. Впрочем, это тебя не касается. А все-таки, кто ты такой? Готов поклясться, что мы где-то встречались...
- Сейчас не время препираться, - прервал его Лафайет. - Нам с Кранчем удалось бежать. Я хочу попытаться освободить леди Андрагорру, но...
- Очевидно, ты имеешь в виду Синтию. Значит, ты тоже замешан в этом дурацком заговоре? Ну подожди, ты мне за это заплатишь! И не смей приближаться к моей невесте...
- Я думал, что ее зовут Беверли. Впрочем, это неважно. Если мы освободим тебя, согласишься ли ты помочь мне отвлечь внимание гвардейцев?
- Освободите меня! - заорал бородатый узник. - А уж потом мы обо всем договоримся.
- Кранч, - позвал Лафайет. - Займись, пожалуйста, этой дверью.
Он направился дальше по коридору. Большинство заключенных спали на соломенных подстилках, во некоторые провожали его настороженными взглядами.
- Эй, послушайте, - прокричал он. - Нам удалось освободиться. Обещаете ли вы помочь нам - напасть на стражников, бегать по коридорам, орать, крушить все на своем пути, - если мы освободим вас?
- Идет, приятель!
- Договорились!
- Мажешь рассчитывать на меня!
- Отлично.
Лафайет кинулся назад, чтобы дать указания Кранчу. Минуту спустя великан принялся деловито выламывать решетки камер. Заросшие бродяги в лохмотьях всех видов столпились в камере пыток. Лафайет заметил Лоренцо, теперь уже без бороды. Он протиснулся к нему:
- Слушай, нам надо действовать вместе...
Он запнулся, глядя на своего бывшего товарища по камере, который в свою очередь озадаченно смотрел на него. О'Лири вдруг подумал, что ему впервые по-настоящему удалось рассмотреть лицо Лоренцо.
- Эй, - пробасил Кранч, - я думал, ты вон туда пошел...
Он остановился:
- Хм-м.
Он недоуменно перевел взгляд с Лафайета на его собеседника.
- Похоже, у меня с головой что-то не в порядке... Кто ж из вас двоих мой приятель, с которым я сидел в камере?
- Я Лафайет, - ответил О'Лири. - А это - Лоренцо...
- Ничего подобного, меня зовут Лотарио, и я никогда в жизни не видел этого питекантропа.
Он смерил взглядом Кранча.
- Ты чего ж не сказал мне, что у тебя есть брат-близнец? - спросил Кранч.
- Брат-близнец? - разом переспросили Лафайет и Лотарио.
- Ну да. И вот еще, приятель: с чего это ты нацепил на себя этакие штаны из кожи и сапоги? Удивить меня решил, что ли?
Лафайет присмотрелся повнимательнее к Лоренцо - или Лотарио: на нем был облегающий дублет, плащ из узорчатой парчи и рубашка с оборками - все не первой свежести.
- Он совсем на меня не похож, - возразил он негодующе. - Ну, может, есть некоторое поверхностное сходство... Но у меня нет этого бездумного выражения лица, этого беспомощного взгляда...
- Что? Я похож на тебя? - воскликнул его собеседник. - Да кто тебе дал право оскорблять меня? Так, где здесь ближайшее отделение королевской почты? Я немедленно направлю сообщение нашему пресс-атташе, и уж он-то мигом наведет порядок в этом сумасшедшем доме!
- Ты здесь! - прокричал кто-то, перекрывая шум толпы. - Лафайет!
О'Лири обернулся. К нему пробирался, размахивая руками, молодой человек, как две капли воды похожий на его собеседника. Вот только одет он был по-другому. Лафайет оглянулся - человек, назвавшийся Лотарио, исчез в толпе.
- Ты-то как здесь очутился? - спросил, подходя ближе, Лоренцо. - Я рад, что ты на свободе. Послушай, я так и не успел поблагодарить тебя за то, что ты спас меня от гвардейцев Крупкина. Бедняжка Беверли рассказала мне все, что произошло. Она была так потрясена случившимся, что даже забыла, как меня зовут...
- А как тебя зовут? - перебил его Лафайет, чувствуя, что начинает сходить с ума.
- А? Ну, разумеется, Лоренцо.
- А как... - Лафайет перевел дух. - Как твоя фамилия?
- О'Лири. А что? - ответил Лоренцо.
- Значит, Лоренцо О'Лири, - пробормотал Лафайет. - Почему бы и нет? Ведь у Адоранны, Дафны, Йокабампа и Никодеуса есть двойники. Должен он быть и у меня.
12
- Эй, ребята! - громовой голос Кранча заставил очнуться двух оцепеневших О'Лири. - Нам пора двигаться, а не то мы пропустим все на свете.