— Ни один мужчина не посмеет орать на вас, Этель, — заявил верный Фрэнк.
Эдна злобно сощурила глаза и потребовала у официанта третий бокал шерри. Ясно, она остро нуждалась в глотке доброго вина, чтобы пережить столь вызывающее поведение мужа.
Мэгги допила свое шампанское и тоже запаслась вторым бокалом. У нее было такое чувство, что вполне может потребоваться, чтобы алкоголь развязал ей язычок. С Фрэнка станется — этот болван запросто может пригласить красотку присоединиться к ним за ужином. Аппетит будет, конечно, испорчен, но речь Мэгги, надо надеяться, не пострадает. Пусть доктор Фостер грохочет в операционной, но Мэгги никому не давала спуску в тюремной прачечной. Если незваная мадам надеется заткнуть рот такому оратору, то ее ждет большое разочарование.
Фрэнк и в самом деле пригласил миссис Брэннигэн отужинать с ними, но, к счастью для Этель, ей пришлось отказаться. Выяснилось, что ее благоверный должен был спуститься на ужин, и их обоих усадили за отдельный стол вместе с остальными докладчиками. Обидно, что не удалось запустить коготки в шкурку этой холеной кошечки.
Однако Эдна была настроена по-иному.
— Чтобы никогда, слышишь, никогда больше ты не приглашал эту стерву к нашему столу, Фрэнк Гилмор! — прошипела она, едва блондинка удалилась на приличное расстояние.
Фрэнк хмыкнул и, наклонившись, чмокнул жену в щеку.
— Люблю, когда ты меня ревнуешь.
— Уму непостижимо, как ты можешь ходить по струнке у этой тигрицы из рода пожирателей мужчин?!
— По-моему, она очень даже мила, — обиделся Фрэнк.
— Как ядовитый цветок, который губит насекомых, — бросила ему в лицо Эдна.
Супруги пикировались в продолжение всего ужина. Мэгги забавляли остроумные выпады возмущенной жены, с которыми она в душе соглашалась.
Атмосфера за столом была бы приятнее, если бы не странная молчаливость Гордона. Зато еду подавали такую, что слюнки текли; зал ресторана поражал элегантной роскошью, обслуживание было безупречное. Давно уже Мэгги не ужинала с таким удовольствием, и она, позабыв о намерении следить за своим весом, отдавала должное каждому блюду.
Когда пили кофе, Эдна начала зевать.
— Ты устала, любимая? — заботливо спросил Фрэнк.
— Еще бы. День был такой долгий. Мне же чуть свет пришлось везти детей к твоей матери.
— Как насчет стаканчика в баре на сон грядущий? — все же предложил Фрэнк.
— Ладно уж, — согласилась Эдна.
Гордон с радостью поддержал идею. Мэгги тоже не возражала. Но им, что называется, снова «повезло». В баре, опираясь о стойку, сидела на высоком стуле Этель с очередным поклонником, словно приклеившимся к ней.
— Где, черт возьми, вечно торчит ее супруг? — возмутилась Мэгги. — Почему бы ему не запереть жену в номере и не дать бедным, ничего не подозревающим мужчинам немного передохнуть?
— О господи, — ужаснулась Эдна, видя, как миссис Брэннигэн повернулась на вращающемся стуле — как раз вовремя, чтобы заметить входящих в бар. Улыбка, которую Этель послала Гордону, была многообещающей. — Она — словно паучиха, ее не так-то просто стряхнешь с рукава.
— Ты, наверное, имеешь в виду ядовитую самку крестовика? — подхватила Мэгги, не в силах удержаться, чтобы не внести собственный вклад в общее дело.
— Пожалуй, вы правы, девочки, — сказал Фрэнк, усладив свой взор созерцанием смело открытых ног блондинки. — Подозреваю, что, побывав в ее объятиях, мужчина превращается в выжатый лимон. В интересах семейной гармонии мы с Эдной, пожалуй, выпьем по последнему стаканчику уже у себя в номере.
Мэгги с надеждой посмотрела на Гордона, ожидая, что он последует примеру друга. Однако трусливое бегство, похоже, не входило в его планы на этот уик-энд. Мэгги все больше сердилась, что ее держат в полном неведении.
— Правильно, Фрэнк, — одобрил Гордон. — Идите. Утром увидимся.
Супруги Гилмор обменялись изумленными взглядами, пожали плечами и удалились, оставив Мэгги в совершенной растерянности. Как можно удержать Гордона вдали от этой потаскушки, если он упорно ищет ее общества? Вот и сейчас уже тянет Мэгги к стойке. Хуже того, мужчина, с которым беседовала Этель, словно нарочно, встал и направился к выходу, оставляя свободный стул рядом.
— Ты не против, если мы присоединимся к тебе?
Прекрасные голубые глаза без особого воодушевления остановились на Мэгги, затем потеплели, перейдя на вожделенный объект.
— Наоборот, — оживилась Этель. — Я надеялась, что вы подойдете.
Гордон усадил Мэгги на освободившийся стул, а сам встал позади, положив руки властным движением ей на плечи. Ей хотелось бы расслабиться под его столь желанной, столь интимной лаской, но она сидела, оцепенев, почти не дыша, с ледяной маской на лице.