— Господин Алкивиад!
— Это будет наш правитель!
— У громовержца нет шансов!
Не раздалось ни одного крика в поддержку Перуна. Почти никто не верил в его победу. А те, кто все же верил, побоялись высказаться, не желая идти против огромной толпы.
— Хо-хо, алкивиадийцы поддерживают своего правителя! — рассмеялся Гендель. — Как арбитр я должен быть беспристрастным, а как наставник Алкивиада должен поддержать его. Но! Сегодня я ставлю на Перуна!
— Что?
— Что он сказал? — на трибунах раздались удивленные крики.
— Герой Гендель поставил на победу громовержца?
— Он что-то знает?
— Хо-хо, вижу, вы заинтригованы! — довольно улыбнулся Гендель. — Этот бой удивит многих! Что ж, время пришло! Вы готовы?
— Да!
— Я не слышу!
— ДА! — народ закричал, и крик этот был слышан во всем городе.
— Хо-хо, я чуть не оглох! — рассмеялся Гендель. — Раз вы готовы, то мы начинаем. На арену приглашается великий и могучий повелитель молний — Перун! Встретьте же его аплодисментами!
После этих слов в небе сверкнула багровая молния, а затем раздался оглушительный гром. И в следующий миг в центре арены появился Перун. Музыка Агапита резко изменилась и заиграла более величественная мелодия, подчеркивая силу Перуна. Громовержец был одет лишь в холщовые штаны. Все увидели его мощное тело и решительный взгляд. Он был красив и грозен. На трибунах захлопали в ладоши и радостно закричали.
— Мы Вас любим, господин Перун!
— Покажите на что способны, господин Перун!
— Продержитесь две минуты!
— Тихо! Тихо! — хохотнул Гендель. — Теперь время появиться правителю этого славного города, прекрасному и неподражаемому… Алкивиаду!
Музыка вновь изменилась. Вначале она стала тише, а потом резко разразилась струнными и духовыми инструментами, вызывая волнение и трепет. Из восточных ворот арены вышел Алкивиад, на нем была лишь набедренная повязка и два кольца, одно на указательном пальце левой руки, другой на указательном пальце правой руки. Алкивиад шел с высоко поднятой головой, абсолютно уверенный в своей победе. Его тело было идеалом, тем эталоном, взирая на который, можно ваять статуи богов. Горожане пришли в неописуемый восторг при виде своего господина. Все обожали его, а если кто-то и недолюбливал Алкивиада, то никогда не упоминал об этом вслух. Алкивиад обладал столь поразительной красотой, что уже одно это заставляло всех преклоняться перед ним. Но также он был силен и умен, что делало его идеальным в глазах простого народа.
— Участники готовы к поединку? — спросил Гендель и, увидев кивки Алкивиада и Перуна, продолжил. — Изначально мы думали устроить что-то особенное, например, бой во время гонок на колесницах, но потом решили, что битва человека и бога уже что-то особенное! Напоминаю, что правило лишь одно — никаких правил! Вы можете использовать любые приемы. Любые хитрости. И даже артефакты! Подлость перестает быть подлостью, когда побеждаете. Сражение идет до сдачи, либо до потери сознания! Но если кто-то умрет… что ж, такова его Судьба! И… да начнется бой!
Трибуны взорвались криками и аплодисментами, всеобщее ликование охватило толпу. Перун и Алкивиад тем временем стояли, не делая никаких движений. Их разделяло всего десять метров, преодолеть такое расстояние они могли бы за секунду.
«Владеет ли он эссенцией?» — думал Перун. — «Маловероятно, но он мог родиться от союза Искандера с обладательницей частицы. Если так, то какова его сила? Впрочем, это неважно…»
— Нападай же, яви мощь красных молний! — воскликнул Алкивиад, ослепительно улыбаясь. — Покажи всем силу громовержца!
«Провоцирует меня на атаку? На что он надеется?» — заинтересовался Перун.
— Хорошо, раз ты этого хочешь, то я покажу тебе свою силу, — он кивнул, и по его телу побежали багровые молнии. Небо заволокли тучи, и тьма накрыла арену.
— Перун готовится нанести удар! Но Алкивиад продолжает стоять на месте! — воскликнул Гендель. — Чего же он ждет?
В следующий миг небо вспыхнуло красным, и разрушительная молния ударила в Алкивиада. Тот поднял руки и закрыл глаза.
«Даже барьер не создаст?» — удивился Перун. — «Тогда у него не шансов».
Молния вонзилась в Алкивиада, а следом пророкотал гром. Зрители застыли, пораженные такой мощью. Но тут раздался ехидный голос Алкивиада: