— Я не знаком с его песнями.
— Он довольно мало известен. У него был хит на университетском радио, которое специализируется на костяном роке: Шесть разновидностей тьмы. Какое-то время пользовался немалой популярностью в подпольной Сети, в Корее раскрутился, а потом исчез. Только теперь снова выплыл. У него только один альбом, но я его фанатка, или как-то так. И файлы его видеограффити собираю.
— Правда? — переспросил он по возможности нейтрально, хотя видеограффити недолюбливал. Гребаные радикалы-воги часто прибегали к ним. Неважно. — Хорошо. Вынужден принять на себя тяжкий долг и посетить вместе с вами концерт этого малого. Сегодня вечером?
— Да. Сегодня вечером.
Ночной клуб в доках, Лондон, Англия
— Конечно, британскую таможню удалось одурачить, — сказал Жером-X. — Но если Второй Альянс или MI-6 нами заинтересуются, это пипец. Они знают, что мы прилетели из-за океана на частном самолёте. Они знают, что большинство коммерческих рейсовых маршрутов ещё не восстановлены. Они знают, что даже крупные американские группы не могут себе позволить сюда выбраться, а я ж, блин, ещё никто на костяной сцене, и звать меня никак...
— Блин, пацан, да расслабься ты, — отозвалась Беттина, — ни хрена они не знают.
Они сидели в раздевалке на продавленном и прожжённом сигаретами диване, ожидая выхода Жерома. Лондонский клуб Кислотный ожог некогда проходил по категории кислотно-хаусных, а в последнее время его оккупировали костяные рокеры. Через потрескавшиеся бетонные стены фоном проникали стон, скрежет и гул — на сцене выступала очередная костяная банда, и звуки эти были подобны далёким раскатам грома по ту сторону горного хребта.
— Ты с’сем параноиком заделасси.
Её акцент после прилёта в Англию усилился, словно это была защитная мера. Трёхсотфунтовая негритянка из Нью-Орлеана; связная Жерома в Сопротивлении; любовница Жерома; его наставница в компьютерном искусстве; его Учитель.
— Ты шо, тип’серьёзно думаешь, эти бритиши-членососы хоть шо-нить про амерский рок шарят?
— Многие, я бы сказал, но... Ты и правда считаешь, что я в паранойю впадаю?
— Твоей костлявой белой задницей клянусь. Тот самолёт ведь нанял чувак, который типа фанат твоей костянки, ы? Он наш фэн. Так всем и говорим. Он под другим именем в реестре. Никто не в курсе, шо это Уитчер.
— Ну, я всё равно нервничаю.
Она хлопнула его по копчику.
— Парень, я тебе шо сказала? А ну расслабься!
И сомкнула потешный захват вокруг его шеи.
— Только на публике вот этой х...ни не надо-а-а-а! — завизжал он.
— Да ну, сынок, я ж п’сто играюсь...
— Слышь, на сцене командую я, мы ж договорились, ну Беттина! Не смей со мной так шутить на сцене! — запротестовал он и вырвался.
— Мы за кулисами. А ну быро взял меня покиссал.
Она навалилась на него, и Жером подчинился. Потом, отпустив его голову, она заглянула ему в глаза: почти нос в нос.
— В протоколах шаришь?
— Знаю я протоколы Unix. И знаю, какой системный вызов для суперпользователя нужен. Знаю, как отладку запустить. Если они эту функцию не переписали[45].
— Наверняка нет, они ж эту систему в лизинг взяли. Вышший класс безопасности, но в лизинг. А еси чё, п’шли нах, мы разлогинимся — и они никак нас до чипа не отследят. Думаю, что бэкдор там ышшо открыт.
— А откуда ты знаешь?..
— Анархисты из подполья. Подсистемная рассылка Плато.
— Некоторые Волки фейковые коды рассылают, просто чтобы конкурентов подставить.
— Это не Волки, это Крысяки. Я на всём Плато тока им доверяю, чесскэть. Они там нарыли парня, который был у МКВА хакером, пока не дотумкал, на кого ишачит. Он знает, где в системе бэкдоры.
— Анархисты подполья сотрудничают с Сопротивлением? Думал, они нас послали. НС же хочет воссоздать довоенные европейские республики. Не слишком-то анархично.
— Анархисты ненавидят фашистов ышшо сильней, чем демосоциков, даже сильней, чем республиканцев. Они напуганы, как и все на свете, пацан. У меня одна ленточка отвязалась, ты не можешь... Ай, не так туго! НС и анархистов принимает, оно ж всех к себе берёт. Нам бы только от фашиков избавиться, а там уж всласть на их костях повоюем...
Остальная часть фразы утонула в головокружительном шуме со сцены, накатившем приливной волной, когда открылась дверь, и внутрь заглянул управляющий клубом. Рокер с вялым подбородком и депилированным черепом; отдельные участки скальпа у него напоминали трёхмерные копии символов, используемых для тестов на экстрасенсорное восприятие: волнистые линии, звёзды, квадраты, круги — словно телесные антенны из трансплантированной кожи и коллагена. Мода на скальпирование ещё не достигла Штатов, и Беттина зачарованно разглядывала парня каждый раз, как тот появлялся в раздевалке. Управляющему это жутко льстило.
— Готовы? — спросил скальпорокер.
— Ага, — сказал Жером, вставая, чтобы у того осталось впечатление, будто явился как раз вовремя. Управляющий развернулся и вышел, полагая, что Жером сейчас последует за ним. Тот достал бритвенный прибор, вытащил бритву, снял головки и вынул чип в пластиковой оплётке. Беттина спрятала свой в трубке, которую засунула во влагалище. При её размерах извлечь чип было нелёгкой задачей.
Жером вытащил чип из пластиковой оплётки, смазал слюной, откинул кожаный клапан на затылке и вставил чип на место, активировав манипулятором под ногтем большого пальца. Это было как закинуться наркотой, но лишь в определённом месте; строго изолированная часть тебя разгоняется на полную, а остальной организм работает в обычном темпе.
Он отстучал пароль, запустил быстрое тестирование на предмет ошибок, которые могли появиться при прохождении через таможенную аппаратуру, кивнул своим мыслям и направился на сцену. Беттина величественно двинулась за ним, подобная кораблю в бурном море.
— Я сегодня совсем не в форме для концерта, — сказал он через плечо. — Я, в общем, давненько без практики, и я вообще уже думал завязывать, когда с вами, блин, связался, говнюки вы эдакие.
— Да ну, тебе ж нравиццо, хитрюга.
— Иногда — да, иногда — нет. Я никогда сильно не привязывался к банде. Я маленькие концерты давал — цифровые, максимум с одним напарником, записи все электронные, если не считать пары музыкантов, с которыми я один-единственный раз в студии виделся. В банде лабать — это всё равно что с детьми нянчиться. Я не готов. Но чисто электронное сопровождение часто не даёт нужного эффекта, надо вживую, с людьми...
Он уже пробирался по сцене, окидывая взглядом аппаратуру — всё ли на месте? Боунс сидел за синтезатором и ждал. Хотя его звали Боунс, Костяной Музыки он не выносил[46], называя её «нейромастурбацией для скучающих белых пацанов из среднего класса», да и с клавишными едва управлялся. Даже простые клавиатурные пассажи давались ему с трудом; Боунс нервничал, как ребёнок, снова и снова прогоняя их за поляризованным стеклозанавесом кулисы. Ассистенты расставляли аппаратуру по сцене.
Гитаристка Андреа настраивала тюнер, а вайфайный танцовщик, пидорского вида испанец Аспаорто, спаривал вайфайные трансмиттеры с электродами на бёдрах, руках, щиколотках и коленях Жерома (Жером пользовался некоторыми приёмчиками минимоно-зомбаков); звукоассистент проверял микрофоны, те протяжно пищали. Исполненное шума и жизни, наэлектризованное пространство сцены наверняка замаскирует сигналы чипов, решил Жером.
Он вздохнул и встряхнулся. У него руки вспотели. Он был не в форме для концерта. Ему не терпелось пробиться в систему, поработать там, разобраться. К сожалению, на этот раз — ненадолго. Они не собирались разрушить систему — только заразить. Боунс настоял. Мы её сотрём, когда будем полностью уверены, а на удачу полагаться не стоит, сказал он. Нафиг-нафиг.
45
Имеется в виду системный вызов ptrace (), применяемый для отладки средствами стандартных дебаггеров *nix-систем, например, gdb. С его помощью пользователь может подсоединяться к целевому процессу для изучения его внутреннего состояния, при необходимости манипулируя файловыми дескрипторами, объёмом выделяемой памяти и прочими свойствами, однако это касается только процессов с тем же идентификатором пользователя (user ID). Суть предлагаемого Жеромом эксплойта в том, что, если отслеживание состояния процесса средствами gdb и ptrace () через точки прерывания (breakpoints) начнётся раньше, чем временные ID (euid, egid) порождаемого (например, через /sbin/modprobe) дочернего процесса будут назначены ядром системы, то в этот дочерний процесс можно внедрить и запустить на выполнение вирусный код с правами суперпользователя (рут, root). Для нужд взлома системы данный отладчик следует использовать вместе с программами дезассемблирования на исходные коды. Уязвимость присутствует во многих *nix-системах, начиная по крайней мере с 1980-х гг.