Так что теперь она могла убить двух зайцев: быть уверенной, что не натолкнется на Ари, и, кроме того, хотя бы заочно насолить ему, занимаясь тем, к чему он испытывал отвращение. Она не разговаривала с Ари уже почти полтора года. С того момента, как он рассказал или, скорее, намекнул, что изменил ей с какой-то овцой из Сиглуфьордюра. Она не смогла дослушать и вообще больше пользоваться тем телефоном: швырнула об пол и разбила его вдребезги. А ведь всегда была такой спокойной и беззлобной. Когда Ари признался в измене, ее словно ударили в лицо, и она впала в полное отчаяние. Конечно, после того, как он, не посоветовавшись, решил переехать в Сиглуфьордюр, их отношения стали несколько натянутыми, однако она не перестала рисовать в воображении их совместную жизнь в уютном пригородном таунхаусе с детьми и, возможно, собакой. Кристина старалась убедить себя в том, что уже оправилась от шока, пришла в себя, но понимала, что это не так. Требовалось больше времени. Ари, конечно, потом пытался с ней связаться. Бесчисленные телефонные звонки и электронные сообщения, на которые она не отвечала. Иного он не заслуживал.
Она и не предполагала, что была настолько влюблена и что разбитое сердце может так болеть. Отчасти была даже рада, что не расспросила его об отношениях с этой провинциальной девчонкой, – лучше ей ничего не знать. С другой стороны, ее захлестывали фантазии. Она испытывала к сопернице ненависть, хотя никогда ее не видела и не знала, как зовут.
В остальном жизнь текла по накатанной колее. Работа, работа и снова работа.
Она закрыла последнюю лунку на паре. Единственный пар сегодня. Бывали дни и получше.
Кристина начала привыкать к жизни в Акюрейри. Придя в себя после разговора с Ари, она позвонила в Национальную больницу, чтобы узнать, нельзя ли ей вернуться на свою летнюю работу, хотя, как она прекрасно знала, место уже отдали ее подруге, а другого не было. Ей, типичной столичной жительнице, пришлось смириться с переездом в провинцию, и она нашла себе маленькую квартирку в Акюрейри. В городе у нее практически не было знакомых – только Натан, их общий с Ари приятель, он учился там в университете. Иногда они встречались за кофе. У нее, конечно, были подозрения, что Натан сливает информацию, но она их не высказывала; пусть Ари знает, что у нее все хорошо. Что она давно уже успокоилась. Хотя это и не совсем так, но она работала над этим и очень надеялась на помощь мужчины, которого встретила на поле для гольфа. Они познакомились три недели назад, на первой лунке. Было семь часов утра, и она не ожидала никого увидеть. Тем не менее он появился практически одновременно с ней и, узнав, что она одна, предложил играть вместе. Одному как-то скучно, задорно сказал он. Она кивнула, хотя придерживалась другого мнения. Ей очень нравилось играть одной: никто не мешает, только она и свежий утренний воздух, одна в мире. Тем не менее она приняла его предложение: он был чертовски привлекателен.
Сообщил, что компьютерщик-фрилансер. Значительно старше ее. Впрочем, это не имело никакого значения, раз им хорошо вместе. Может, Ари был для нее слишком молод? Ей, наверное, просто больше нравятся мужчины постарше, когда в волосах начинает пробиваться респектабельная седина…
Он предложил снова встретиться через несколько дней, и тогда они сыграли еще девять лунок. Затем вечером в пятницу у них состоялось первое свидание в маленьком кафе. Она пришла вовремя, но он уже сидел за столиком и заказал им яблочный пирог со взбитыми сливками и горячее какао. Разве не идеальный мужчина?
Кристина предупредила его, что приходит в себя после долгих отношений. Он сказал, что находится в аналогичном положении, а позже признался, что потерял жену.
На той же неделе они встретились еще раз, в обеденный перерыв, взяли рыбу в ресторанчике в центре города. Но это свидание вышло неудачным, они практически не могли разговаривать из-за стука стаканов и приборов гостей бизнес-ланча. Он хотел непременно пригласить ее на ужин, но график дежурств не давал ей возможности согласиться, однако впереди была неделя получше.
Думая о предстоящем дне, она села в машину, старую японскую машину, которую купила за хорошую цену в салоне, – джипу класса люкс придется подождать, пока образование не начнет приносить серьезные деньги. Погожий летний день, но в больнице он такой однообразный. Скучный. Все дни на работе казались довольно скучными. Неужели она растратила энергию на изучение того, что, видимо, ей совсем не подходило? Но, может быть, со временем все изменится. Первые годы ведь самые трудные. Кто-то сказал, что быть врачом – это призвание, а не работа, что каждый день как маленькое чудо. Она ничего подобного не чувствовала, и на работу ее ноги не несли. Наверное, Ари поступил разумнее, когда бросил свою теологию, поняв, что это не его, и занялся совсем другим делом. Она улыбнулась, удивившись самой себе. Конечно, такое не могло пройти бесследно. Сказалась усталость, долгие дежурства, ничего более.