— Жаль, что всё так случилось, — сказала Демельза.
— Возможно... Наверное, именно так все и думают.
— Дрейк, из этого не выйдет ничего хорошего.
— А что это значит? — ответил он. — Иногда я об этом задумываюсь.
— Ничего хорошего для вас обоих. Она тобой увлечена?
— О да.
— Мне часто хотелось поговорить с тобой об этом, но хотя я твоя сестра, возможно, это не мое дело.
— Не твое. И не Сэма.
— Но не принимай это в штыки.
— Не буду. Ты ведь желаешь мне добра.
— Именно так. Но я хотела бы пожелать тебе кого-нибудь из другой семьи. Кто знает, что может произойти. Но только не с Уорлегганами.
— Морвенна не из Уорлегганов. Не больше, чем я — из Полдарков.
— Но к сожалению, в родстве с ним.
— Вражда — это дурно, сестренка. Не знаю, кто тут прав, а кто виноват, но эти вещи не должны иметь значения для человека, посвятившего себя Христу.
— Но тем не менее Сэм считает эту дружбу неуместной.
— Он считает ее неуместной, потому что считает плотской и думает, что из-за нее я отодвинул Господа на второе место. А еще он считает ее неуместной, потому что Морвенна не спасена и может увести меня с пути истинного.
— А она может?
Дрейк покачал головой.
— Мы почти не думаем об этом. Но есть много способов служить Господу. Думаю, что два человека, мужчина и женщина, находящиеся в полной гармонии, могут дать миру и Господу куда больше, чем каждый по отдельности.
Демельза ласково посмотрела на брата. Его слова так соответствовали ее собственным воззрениям и опыту, что ей нечего было возразить.
— Морвенна Чайновет — дочь декана. Захочет ли она... сможет ли принять другую жизнь?
— Ох, не спрашивай меня, сестренка. Я пока не знаю. Я пока ей не предлагал. Потому что это для меня тяжело. И мы пока не задумываемся над чем-то кроме следующей встречи. А иногда даже об этом не думаем. Что промеж нас хорошо, спасибо Господу, так это то, что мы стоим выше всех предрассудков и запретов.
Он встал и с книгой в руках подошел к окну.
— Только еще кое-что, Дрейк, — сказала Демельза. — Если вы встречаетесь, мы не можем вас остановить. Это только ваше дело и никого больше не касается. Но место, где вы встречаетесь — совсем другое дело. Теперь, когда вернулся мистер Уорлегган, это не может быть Тренвит. У него много слуг, и капитана Полдарка там дважды встретили насилием. Если мистер Уорлегган узнает, что ты встречаешься с его кузиной, ты можешь получить и более серьезные синяки, чем сейчас.
— А что случилось с капитаном Полдарком? — спросил Дрейк, поворачиваясь.
— Ответил на насилие насилием. Победителей не было, но кровь пролилась.
— Не сомневаюсь...
Демельза подошла к нему сзади и взяла за руку.
— Если я не желаю такого для мужа, то и для брата тоже. А ты не в таком положении, как он, чтобы ответить... Так что будь осторожен, ради меня и ради Морвенны... Так на какой странице мы остановились? На двадцать второй, да? Как раз ее перевернули.
Дрейк вернулся в коттедж Рис около четырех. Демельза сказала, что он не может работать с одной рукой и должен пойти домой и отдохнуть. Но его тело не желало отдыхать или не нуждалось в отдыхе, и Дрейк решил выпить чаю и прогуляться по пляжу. Он был так занят всякими делами и мыслями, что с ноября и не ступал на берег. Сэм должен был вернуться домой с шахты поздно.
Дрейк высек огонь и поджег хворост в очаге. Построивший коттедж Марк Дэниэл не был искусным в таких вещах, да и не особо об этом беспокоился, поэтому единственный очаг и дымоход разместил таким образом, что, стоило зажечь камин зимой, как будто бы возникали дополнительные сквозняки со всех направлений: из двери, окна и с крыши. Чтобы согреться, всё следовало плотно закрыть, и тогда наконец-то в доме становилось тепло. Но в этом случае очаг начинал дымить.
Утром Дрейк принес из колодца в Меллине полную бадью воды. Он аккуратно налил две чашки в кастрюльку и поставил ее на потрескивающий хворост. Как раз в этот момент кто-то постучал в дверь, он обернулся и увидел Джеффри Чарльза.
Мальчик бросился в его объятья. Стараясь не вздрогнуть от боли, Дрейк засмеялся и обнял Джеффри Чарльза в ответ, устремив взгляд в дверной проем в поисках еще одной фигуры.
— Вот так сюрприз, да, Дрейк? Ты удивлен? Я вышел тайком. Никто не знает. Mon cher, мне почти одиннадцать. Разве не пора мне ездить верхом в одиночестве?
— А мисс Морвенна?
— Помогает маме делать вино из примул. Я приказал седлать Санту, и Кейгуин спросил: «Куда это вы? Я поеду с вами», а я ответил, что только до рощи у ворот, забрался в седло и ускакал!
— Но как ты узнал, где меня найти? Обычно я работаю и не возвращаюсь раньше шести.
— Я спросил. И решил попытать счастья, может, ты здесь. И видишь, мне повезло. Удачный день.
— И у меня, — сказал Дрейк. — Мне тоже повезло, что могу тебя здесь поприветствовать. Я как раз поставил чай. Присоединишься?
Мальчик ответил, что с радостью, и они поболтали о том о сем, пока вода кипятилась. Чтобы скрыть разочарование, что гость пришел один, Дрейк со смехом рассказал ему про сквозняки и их борьбу за то, чтобы зимой жить в тепле, но при этом не задохнуться. Джеффри Чарльз огляделся.
— Похоже на часовню, Дрейк. Больше похоже на часовню, чем на дом. Не хотел бы я жить в таком доме. Кстати, насчет очага. Почему бы не подкопать пол?
Дрейк достал из жестянки несколько чайных листьев, бросил их в чашки и залил кипятком.
— Зачем?
— От входной двери пол понижается, так что можно проложить трубу до очага. Вкопай ее, потом положи решетку, отличную решетку в камин над тем местом, где выходит труба. Воздух снаружи будет раздувать камин. Дрейк, ты снова приходил сегодня ночью?
— Снова? У меня нет молока, Джеффри. Ты пьешь без молока?
— В пруду опять появились жабы! Этим утром там было несколько дюжин. И они так громко квакали! Дядя Джордж был вне себя.
— Отличная идея насчет очага. Собираешься стать инженером, а? Только пепел будет падать сквозь решетку и закупорит трубу, так мне кажется. Что скажешь?
— Придется чистить, как чистят сажу в трубах. Так ты приходил?
— Нынче ночью было облачно. И я подумал: еще до первых петухов прольется дождь из жаб, и что тогда скажет мастер Джеффри?
Мальчик захихикал от удовольствия, взял чашку и взболтнул ее.
— Да ты меня дразнишь! Это был ты, ведь правда? Утром поднялась такая суета! Слуги бегали, терьеры гавкали, егеря плескались в пруду. О, это длилось много часов! Дядя Джордж был так зол! Я поднялся к себе и спрятал лицо в подушку, чтобы не расхохотаться. Дрейк, как тебе удалось не попасться? Я слышал, они всю ночь караулили преступника и чуть его не схватили. Они и правда чуть тебя не схватили? Ты что, улетел? У тебя есть крылья, как у эльфа?
Но Дрейк не дал себя заманить. Он не был уверен, не проболтается ли мальчик, и хотя порадовался тому, что Джеффри Чарльз подозревает правду, признаваться не стал.
— А как твоя лодыжка? Наконец-то зажила?
— Не совсем, но гораздо лучше, чем когда я лежал в постели. Кстати, о полете. Помнишь тот лук, который ты мне сделал в ноябре, а еще сказал, что сделаешь лучше, когда найдешь время, а я ответил, что хотел бы, чтобы мы могли сделать настоящий длинный лук, как в битве при Азенкуре? Ну так вот, теперь я знаю как. В книге, которую мне купил дядя Джордж, есть рисунок, я скопировал его, чтобы ты мог взглянуть.
Потягивая горячий слабый чай, они разложили листок на грубо сколоченном столе и стали его рассматривать.
— Видишь, — сказал Джеффри Чарльз, — я проставил размеры и прочие детали. Но сначала нужно найти тис. В книге говорится, что тис подходит лучше всего.
— Но этот лук... Разве там не говорится, что сила натяжения шестьдесят фунтов? Возможно, у тебя не получится из него выстрелить.
— Я вырасту. Когда я уеду в школу, то возьму его с собой. Там наверняка будут уроки по стрельбе из лука, и здорово будет приехать с настоящим длинным луком. Ни у кого такого не будет, это уж точно.
— Все равно лучше сделать его поменьше. Сорок фунтов вполне достаточно. Ты вроде не говорил, что уезжаешь в школу.