— Уважаемые телезрители, осталось последнее объявление. Затмение начнётся сегодня в шестнадцать часов и продлится двадцать три часа сорок две минуты. У меня на этом всё на сегодня, до новых встреч.
Красный огонёк на камере погас, Шандра села обратно на стул и повернулась к Стену, слегка наклонившись в его сторону, чтобы ему было комфортнее.
— Стен, вы большой молодец! — сказала она. — Вы очень хорошо держались. В один момент я подумала, что вы сейчас сорвётесь, но вы выпили воды и успокоились. Теперь всё изменится. Мы найдём виновных, по крайней мере, я на это надеюсь.
— И я, Шандра, и я, — тоскливо сказал Стен.
Телепередача уже несколько минут как закончилась, а Итан сидел в некоторой прострации всё в том же положении, что и последние несколько минут, когда он смотрел телепередачу, с приоткрытым от удивления ртом, с чашкой остывшего кофе в руках и открытой книгой на коленях. Он пытался обдумать и принять всё то, что услышал.
“Как?! Нет, этого просто не может быть! Полицейские помогают похитителям или же сами ими и являются? Те люди, что должны нас защищать внутри куполов, не то что нас не защищают, а, выходит, делают совершенно противоположное, — активно рассуждал Итан. — Нет, этот Стен, этот чёртов полоумный старик просто-напросто сумасшедший! Он это просто выдумал”.
Итан не мог этого принять, он просто не мог осознать то, в чём обвиняют полицейских, и в данный момент испытывал активную и, вероятнее всего, одну из самых неприятных стадий принятия — отрицание.
“А что, если всё, что я услышал, — это правда? Что, если полицейские похищали людей? Выходит, это не просто преступление против конкретной семьи либо же против жителей куполов — это преступление против всей колонии, преступление против самого нашего существования. Нет, это невозможно! Такое возможно только в фантастических рассказах, где с героями может произойти всё что…” — его мысли прервались в ту же секунду, как зазвонил телефон.
Он больше ни о чём не желал думать, кроме как о Лизе.
Итан подскочил с дивана, совсем забыв о чашке в руке. Остатки кофе выплеснулись на штаны, чашка выпала из рук, сделала несколько оборотов в воздухе и, коснувшись пола, разлетелась вдребезги. Поверх остатков кофе и осколков чашки на пол упала книга, дополнив это неприятный натюрморт. Итан нецензурно выругался и побежал к телефону, что лежал на прикроватной тумбе.
Практически добежав до кровати, он споткнулся о лежащее на полу кресло-мешок. Тело наклонило вперёд, и, не удержав равновесия, Итан полетел прямо в спинку собственной кровати. Удар пришёлся в правое плечо, он был резким и крайне болезненным. Телефон продолжал разрываться. Итан опёрся на левую руку, встал и, наконец, достиг телефона.
— Лиза! — крикнул он в трубку.
Несколько секунд послушав голос в телефоне, Итан резко положил трубку.
— Какого хрена они вообще мне звонят! — выругался он.
Его пальцы потянулись к цифрам на телефоне. Он быстро набрал номер дрожащими от боли в плече и некоторого помутнения рассудка пальцами. Конечно, сейчас Итан был не в себе, он просто не успел усвоить всю услышанную прежде информацию.
В трубке послышался гудок. Гудок. Ещё один. Итан всё ждал и надеялся, что его возлюбленная Лиза ответит на звонок. Он простоял у телефона около десяти минут. По ту сторону слышались лишь гудки. Лиза так и не ответила.
Глава 3
Итана одолел сильнейший приступ тревоги. Пока он слушал гудки в телефоне, прогонял в голове совсем не радужные мысли и задавался вопросами о том, где пропадает Лиза и почему не отвечает на его звонок. Когда прозвучал последний гудок, после которого милый голос роботизированной девушки озвучил, что абонент не может в данный момент ответить на звонок, не понимая, что происходит, Итан сделал резкий выпад рукой, чтобы бросить телефон на кровать, совсем забыв о боли в плече. Она не заставила себя ждать. Почувствовав резкую боль в суставе, он слегка застонал. Ему показалось, будто в плечо вонзились тысячи острых раскалённых игл.
“Мазь. Нужно помазать и перебинтовать, чтобы хоть немного снять боль”, — подумал он и направился в сторону кухни.
Там Итан открыл шкаф, что висел над раковиной, достал аптечку и сел за стол. Хотя здесь было не совсем удобно заниматься самолечением, но на то, чтобы дойти до дивана в гостиной, у него уже совсем не было сил.
“Седативные, от головы, снотворное… Где же мазь? Должна была остаться после последней травмы в зале. О! Вот и она, ну наконец-то! — думал он, пока перебирал содержимое аптечки. — А вот и эластичный бинт”.