Грузовичок ехал без остановок минут десять, Стоунер подумал было: Вырвались! В ту же минуту свет вокруг изменился, превратился в уличный, резкий бело-синий. Они выехали на улицы.
Ещё через десять минут водитель сказал:
— КПП. Лежите тихо, что бы ни случилось.
Грузовичок с ворчанием тормознул. Долетали обрывки фраз — говорил молодой ретивый коп, таким тоном, словно его только что по службе повысили.
— У тебя пропуск в... эй, а что это там? Там, сзади. А ну выходите!
Резкое шипение. Остановивший их коп что-то булькнул. Не успел Стоунер понять, что произошло, как грузовичок тронулся снова.
Джанет не сдержалась и заговорила:
— О Господи, нет. Он...
— Тихо лежи! — шикнул Лопес.
— Лопес, заткнись, — бросил Стоунер. — Это уже неважно.
Через считанные минуты их догонит патрульная машина. Грузовичок был не скоростной, может, ему даже на улицу выезжать не полагалось: модель, разработанная для поездок по переходам ТРЦ. Он остановился.
— Быстро линяйте в ту машину! — крикнул водитель, открыв боковую дверцу.
Они вылезли и кинулись бежать. Вокруг протянулась какая-то промзона... башня с красным прожектором на вершине, подобным оку циклопа... и заскочили в грузовик покрупнее, выпущенный лет тридцать назад: бока размалёваны мифологическими серферскими картинками, стреловидное окно выпирает с одной стороны над нерушимым завитком божественной кудряшки. Они плюхнулись на металлический пол в заднем отсеке.
Сирены.
— Ой б..., — уронил водитель, заводя мотор. Грузовичок рыкнул и сорвался с места, завоняло палёной резиной. — Ага, он не на этом шоссе... думаю... нам всего миля до ВПП.
Стоунер не сомневался, что они вот-вот наскочат на блокпост, а может, полицейская машина догонит, и оттуда по задним шинам стрельнут из аккуратно вписанной в окошко двадцатимиллиметровки.
Но они заложили очень длинный поворот и выехали из промзоны на служебную дорогу. Под шинами заскрипел гравий, а потом началась гудронная ВПП. Стоунер сел, перегнулся через Лопеса, увидел «лирджет» и подумал только: Вы чё, серьёзно?
Серьёзно. Через тринадцать минут они погрузились на борт, и маленький частный лайнер пошёл на взлёт. Джанет рассмеялась от облегчения, когда стюард — нет, без шуток, стюард — явился проверить, пристёгнуты ли ремни безопасности, а потом они взлетели.
Если не считать Лопеса и подростка-водилы, Стоунер с семьёй были в самолёте единственными пассажирами. (А что с тем чуваком, которого они в грузовичке оставили валяться? Копы его найдут...) Пацан снял фуражку охранника, которая была ему великовата, зашвырнул в угол и принялся методично давить прыщи.
— Ты слышал, что они сцапали Чарли Честертона? — спросил Лопес. — Не знаю, как ему это удалось, но он покончил с собой, и, наверное, без утечки мозгов.
Стоунер покосился на дочку и сменил тему.
— Куда мы летим?
— На юг, — сказал Лопес. — На Карибы.
Пацан прибавил:
— На маленький остров, вы там обживётесь. Там уютно, почти курорт. Вам там понравится.
Это что, тюрьма? подумал Стоунер.
У него ещё оставался товар для сделки. Он знал про крота в европейском НС. Конечно, его сейчас могут экстрагировать, но что-то подсказывало Стоунеру: экстракторами эти ребята баловаться не любят. Не их стиль. Значит, ему ещё есть о чём торговаться. Возможно, он сумеет выторговать у них свободу для себя и своей семьи.
Возможно, если он расскажет им про агента ВА, проникшего на мальтийскую базу к Стейнфельду, этого хватит.
Имение Клауди-Пик, север штата Нью-Йорк
— Сообщение от полковника Уотсона, — сказал Джонстон, входя в комнату. — Он на пути сюда.
Он показал распечатку Крэндаллу, который сидел в своём кабинете в рабочем центре, хмуро прокручивая на мониторе какие-то отчёты. Бросив взгляд на бумажку, Крэндалл нахмурился того сильнее. Хейс, как обычно, дежурил у двери, наблюдая и вслушиваясь, но не подавая виду. Нельзя было сказать, что он шпионит: его это успокаивало, помогало отвлечься от бесплодных попыток пробить неприступные мембраны, затянувшие определённые каналы свободных ассоциаций.
Он вслушивался в разговор, сливался с местом. Он верил в Крэндалла. Он восхищался им.
— Уотсон летит сюда? — спросил Крэндалл. — Я его не вызывал.
Был послеполуденный воскресный час. Они только что вернулись со службы в часовне: Крэндалл проповедовал по каналу службы безопасности для инициатов. Переодевшись после визита в церковь, Рольф с Беном стояли по обе стороны Крэндаллова инвалидного кресла в униформе личной охраны.
Джонстон явился в синем саржевом костюме строгого покроя из настоящей ткани, вполне уместном бы на воскресной службе. Он был крепкий, синеглазый, с каштановыми волосами, и глядел на Крэндалла с обожанием, точно свежепросветленный юный послушник. Крэндаллу нравилось, когда окружающие на него так смотрели. Немногим старше двадцати, очень серьёзный. Передав распечатку, он не ушёл, а остался стоять на случай, если Крэндалл пожелает ответить на сообщение.
Крэндалл, казалось, задумался, потом покачал головой.
— Пока не пускайте его сюда. И лучше б у него нашлась убедительная причина. Ему там полагается не покладая рук этих поганцев из нор выкуривать.
Хейс догадался, что Крэндалл имеет в виду НС.
Хейс наблюдал за Рольфом. Рольф едва заметно побледнел, украдкой глядя на распечатку. Потом поднял взгляд и посмотрел прямо на Хейса, с таким видом, словно хочет ему что-то сказать. Снова опустил взгляд и откашлялся.
— Сэр...
— Что? — пробормотал Крэндалл, не отрываясь от работы. Он вернулся к чтению докладов.
— Прошу разрешения сходить в туалет.
— Да, конечно. Тут Джонстон, он останется, пока ты не вернёшься.
— Ещё кое-что, сэр, — сказал Джонстон, чуть помедлив. — Не знаю, должен ли я сейчас об этом докладывать... но у меня хорошие предчувствия.
— О чём? — глянул на него Крэндалл.
Рольф шёл к двери медленным шагом, точно ему хотелось подслушать, что сообщит Джонстон.
Джонстон сказал:
— Поисковики СБ отметили остров в Карибском море. Это место называется Мерино. Тёмное местечко, сэр. Там военная база: мы думали, костариканская, но похоже, что она просто выглядит костариканской. Закамуфлирована под костариканскую[35]. Но тут что-то не сходится. Туда необычно часто летают гражданские самолёты из Мехико, и нам удалось идентифицировать владельца одного из лайнеров. Уитчера. — Голос Джонстона зазвенел от возбуждения. — Мы думаем, что там мощная база НС. Возможно, штаб-квартира в Западном полушарии.
— Господи. А кто ещё об этом знает?
— Только мы с вами, сэр. В соответствии с вашей директивой.
— Отлично. У меня в последнее время снова дурные предчувствия насчёт безопасности. Если эта информация утечёт, они оттуда смоются и перепрячутся.
Вдруг Хейс понял, что Рольф не подслушивает разговор. Он смотрел на дверной проём и стоящего там Хейса. Просто смотрел, отведя взгляд чуть вправо от него. Одна рука Рольфа покоилась на прикладе пушки. Другая, левая, оставалась в кармане. Рука в кармане шевельнулась. Хейс увидел это движение через ткань форменных брюк, и тут замигали огни. Потолочные лампы. Они мигали снова и снова, вспыхивали и гасли в определённом ритме, и... о Боже, Хейса снова пронзило это ощущение, точно из его кишок ящик выдвигают. Ему показалось, что в комнате стало совсем темно, словно в подземном туннеле, и лишь корона света окружила Крэндалла с Джонстоном, и они задвигались, как в замедленной съёмке, глядя на Хейса. Джонстон тянул руку к своему плащу, Крэндалл выставлял ладони перед собой, закрывая лицо. Почему они так реагируют?
А потом Хейс обнаружил, что в комнате присутствует пушка, нацеленная на Крэндалла (свет продолжал мигать... о нет...). Эту пушку держал сам Хейс. Она была у него в руке. Его собственное служебное оружие. Я целюсь в Рика. Что я делаю?
Замедленная съёмка сменилась убыстрённым повтором, он спускал курок снова и снова, и смотреть на руку не было нужды, рука всё делала сама. Он услышал крик, и голова Крэндалла взорвалась, а потом ствол пушки указал на Джонстона.
35
Это плохо согласуется с ранее сообщёнными сведениями о том, что остров Мерино расположен в Карибском бассейне между Кубой и Антильскими островами; такое географическое размещение само по себе делало бы его принадлежность Коста-Рике маловероятной.