Штеддер полез в шлюз первым, Расс — следом. Шлюз представлял собой прямоугольное помещение с дверью на каждом из концов, размером примерно с гардеробную; металлические стены, пол и потолок шлюза были выкрашены военной зелёной краской. У потолка, рядом с камерой, имелась вентиляционная решётка. Беспокойно зыркнув на неё, Расс вдруг с омерзением вспомнил виденную однажды газовую камеру: он тогда оказывал своеобразные консультации.
Первая дверь с шипящим звуком закрылась, кремальера стала поворачиваться. Клац: со щелчком встала на место.
Штеддер оглянулся на дверь, и лицо его стало менее скучающим.
— Это автоматика, — сообщил ему Расс. Кроме того, по ту сторону шлюза два ВАшника, они откроют его вручную, если потребуется.
— А, да, — сказал Штеддер, — конечно. Меня шум застал врасплох. — Он отвернулся к двери, за которой была компьютерная секция, нахмурился, изучая её. — Вы не смогли туда пробиться?
— Мы пытались раз двадцать. Замок не работает. Коды не принимает. Римплер заблокировал... — Он осёкся, потому что при слове Римплер брови Штеддера удивлённо вздёрнулись. Штеддера не посвятили в тайну цереброкомпьютерного интерфейса.
— В общем, это тяжело объяснить, — сбивчиво закончил Расс. — Ключевой вопрос: ты можешь её открыть?
— Пока не попробую, не узнаю. — Штеддер изучал замки второй двери воздушного шлюза; она была вдвое толще первой. Ткнул пальцем в панель у основания двери. Та оказалась намертво прикручена болтами, да так, что их только силой можно было бы вырвать. — В принципе, можно бы вытащить эти болты дрелью, откинуть панель и попытаться активировать рубильник, которым дверь открывается изнутри.
Расс кивнул, и Штеддер раскрыл чемоданчик, опускаясь на корточки рядом с дверью.
Расс глянул на синий пластиковый ящичек у себя под мышкой, потом поднял глаза на камеру у потолка. Он задумался, понял ли Римплер, что происходит. Римплеру отсюда вся Колония видна; он, вероятно, уже в курсе, что новосоветчики позволили провезти через блокаду запчасти. Наверное, подслушал отчёт начальника смены в грузовом ангаре, при разгрузке.
Тонко визжала дрель Штеддера, маленькие спиралевидные металлические червячки оседали на полу ровными кучками. Расс думал: Я отношусь к этой штуковине как к Римплеру, но Римплер ли это вообще? Это кусок его мозга, хранящий, вероятно, часть сознания. Кажется, оттуда вырезали всё, кроме хитрости, ненависти и остатков чувства юмора — изуродованных до имбецильного состояния. Кажется, что некоторые воспоминания тоже уцелели. Оно инициативно, движимо какими-то мотивами. Достаточно ли этого, чтобы приравнять его к человеку? К Римплеру?
Да что это со мной? Я привык жить уверенным в себе, в том, чем я занят и во что я верю. В кого я верю. Не так сейчас.
— Вот, — пробормотал Штеддер, отложив дрель. Он вынул из чемоданчика плоскую отвёртку и поддел ею край металлической панели.
— Если зайдём внутрь, — сказал ему Расс, — ты должен будешь мне помочь в замене одного компонента другим. Не исключено, что ты слегка... короче, тебе может не понравиться то, что ты там увидишь. Но когда увидишь, не спрашивай меня, что эта штука там делает. Идея была идиотская. До сих пор поверить не могу, что Админы позволили её осуществить.
Штеддер фыркнул и, наморщив лоб от сосредоточенности, занялся скрипучей панелью. Но тут же удивил Расса ответом:
— Ja[36], но, знаете ли, людям свойственно выдвигать идиотские идеи и проводить их в жизнь. Есть на свете высокообразованные люди, которые всерьёз уверены, будто в настоящей ядерной войне кто-то может выйти победителем... Они полагают, будто атмосфера, экология, всё это — что оно способно поглотить и переварить любую порцию яда, какую мы в неё вкинем, без последствий.
Издав хриплый скрежет, панель откинулась и царапнула по металлическому полу. Штеддер поднял взгляд на Расса и снова удивил его — усмешкой.
— У вас такой вид, словно вы совсем не ожидали, что я над такими вещами раздумываю, что я могу заговорить о таких вещах, э? Ах, Расс Паркер, всё-таки вы Админ до мозга костей, раз преисполнены подобных предрассудков.
Он вытащил из чемоданчика какой-то инструмент, заглянул за панель и пробормотал:
— Значит, мы намерены отыскать там очередное проявление глупости? Фатальной дурости образованных людей. Я прибыл в Колонию, чтобы избавиться от подобных вещей. — Он согнулся в три погибели, заглядывая туда, и опёрся рукой о дверь, чтобы проще было сохранять равновесие. — Таких вещей, как...
Он закричал. На шее проступили жилы, губы закатились, обнажив белые зубы в чудовищной гримасе, всё тело затряслось мелкой дрожью.
От него потянуло горелым мясом и поднялись струйки дыма.
Расс быстро пнул Штеддера по руке ботинком на каучуковой подошве. Казалось, что дымящаяся рука приросла к двери, пустила в неё корни. Но он бил по ней снова и снова, пока рука не оторвалась от металла.
Штеддера перестало дёргать. Он упал на спину, воззрившись пустыми глазами в пространство. Зловещая ухмылка навеки застыла на перекошенном судорогой лице.
Расс попытался оживить его искусственным дыханием, надеясь, что сердце Штеддера застучит снова. Но с тем же успехом он мог бы оживлять манекен.
Он встал, чувствуя, как его самого колотит истерическая дрожь, и уставился на дверь компьютерной секции. Покрытие двери было из синтетического непроводящего материала. Пол не электрифицирован. Но электроника в двери всё же есть. В обычных условиях напряжения от неё не хватило бы, чтоб убить человека.
Кажется, Римплер придумал способ обойти это ограничение.
Расс нагнулся к откинутой панели замка и заглянул туда. Он увидел замысловатое сплетение проводов, некоторые из них были в металлической оплётке. Эти провода, вероятно, под током. Расс абсолютно не разбирался в электротехнике. Он не смог бы открыть дверь самостоятельно.
Он поднял голову к потолочной камере. Лепестки диафрагмы двигались: камера фокусировалась на его лице. Может, в Римплере осталось достаточно человеческого, чтоб он поддался на уговоры?
— Ты... это ты построил Колонию, Римплер. Это твоё наследие, человече. Ты что делаешь? Ты же её рушишь, уничтожаешь кусочек за кусочком. Остановись. Перестань. Впусти меня. Позволь тебе помочь.
Безумная затея, подумал Расс. Римплер наверняка не ответит.
Но Римплер ответил, своеобразно и доходчиво. Ответил шипением с потолка. Этот звук производился воздухом, утекавшим прочь из шлюза.
Расс озадаченно смотрел в потолок, на вентиляционную решётку.
Римплер откачивал из помещения воздух.
— Остановись! — завопил он. — Это... ты не...
Он пытался достучаться до него. До этой штуки.
Обернулся к двери. Вцепился в кремальеру.
— Нет!
Кремальера не шелохнулась.
Он уже чувствовал боль в ушах, лёгких, голове: падало атмосферное давление. Он глубоко вдохнул, набрав в лёгкие столько воздуху, сколько смог, и задержал, боясь, что те лопнут. Он ощущал, как стучит в висках кровь, а давящее беспокойство в груди перерождается в стальные тиски удушья. Он обернулся, выхватил из чемоданчика ломик и отчаянно забарабанил им по двери. Пустая трата сил.
Взрывчатка. Принёс ли Штеддер взрывчатку? Чёрт, ну да, комитетчики ему это запретили. Они боялись, что взрыв повредит аппаратуру контрольного поста и выбросит Колонию на произвол судьбы.
Проклятая дверь такая толстая, что эсбэшники за ней, скорее всего, даже не слышат его ударов. Чёрт, а что, если они ушли?
А что, если это не Римплер откачивает воздух из шлюза? Может, это вообще не Римплер. Может, это Прегер пытается от него избавиться. Решил воспользоваться шансом и свалить на Римплера вину.
В таком случае он покойник.
Он колотил по двери до тех пор, пока не оглох. Но продолжал колотить.
Дыхание. Господи, как тяжело не дышать. Не дыши. Как только упадёт давление в лёгких, они сдуются. Не дыши. Задерживай воздух.
Шипение почти стихло, сменившись высоким монотонным гудением. Какой-то побочный слуховой эффект резкой откачки воздуха. Боль в барабанных перепонках становилась невыносима.