Каракос чувствовал, что маска с него сползает. Ему захотелось вскрикнуть: Чёрт бы тебя побрал, это днём раньше, чем нужно! Но он сказал только:
— В Италии? А где?
— Стейн-фельд... — предостерегающе протянул Торренс. — Нельзя ему говорить, особенно если он теперь наш радист...
— Заткнись! — бросил Стейнфельд, метнув на Торренса яростный взгляд. У него был вид человека, разгневанного собственной усталостью. — Этот человек на меня уже много лет работает. Я его лучше знаю, чем тебя. Я больше не потерплю идиотского самоуправства в наших рядах.
Торренс гневно зыркнул на отступившего Каракоса, стремительно прошёл мимо него к двери и удалился по коридору.
Стейнфельд сказал:
— Мы переезжаем на базу недалеко от города Бари, на побережье Адриатики.
— Бари?! — Каракос был ошеломлён. Бари и его окрестности представляли собой твердыню ВА. Там всем заправлял человек по фамилии Теллини, а по кличке Глоткорез. Майор ВА, который отказался от использования газовых камер и других способов массового убийства, сочтя их экономически невыгодными. Отводишь их к морю, режешь им глотки, сталкиваешь вниз со скалы, раз-два-три. Никаких тебе массовых захоронений, от которых потом воняет, никаких тебе дорогущих газовых камер. Просто, эффективно и быстро. Глоткорез хвалился, что в окрестностях Бари ни одного партизана не осталось.
Стейнфельд едва заметно усмехнулся.
— Ты, кажется, удивлён. Ты наслышан о Теллини. Я тебя сейчас ещё больше удивлю. Теллини из наших. Не только у ВА есть экстракторы. У нас тоже; один, только один, в Риме... Лучший спец Уитчера экстрагировал Теллини и внедрил ему подсознательную директиву. Раз за разом он делает то, чего мы от него хотим, и не запоминает этого. Он прикроет нашу базу и даже не поймёт смысла своих действий. ВА, если что, может его сколько угодно на экстракторе проверять: ничего они не найдут. Но директива там, в глубине... — Он встал и опустил крепкую руку на плечо Каракоса.
— Я рассказываю это тебе, потому что... хочу, чтоб ты знал: я тебе доверяю. Ты так долго сражался бок о бок со мной. Ты стал частью меня. Я бы почувствовал, будь с тобой что не так...
Он отвернулся.
Каракоса поразила теплота этого жеста, и он увидел, что Стейнфельд плачет.
Каракос дружески похлопал Стейнфельда по плечу.
— Спасибо, друг. Ты не пожалеешь.
После этого он пошёл исполнять обязанности радиста.
• 14 •
ПерСт, Космическая Колония
Расс сидел на столе в камере для свиданий и, чувствуя себя довольно глупо из-за невольной зависти к чужому счастью, смотрел, как Лестер врывается через дверь обнять Китти Торренс.
Прегер прав, подумал Расс. Рохля я для такой работки.
Появлялись остальные освобождённые узники. Женщины: Джуди Ассавикян[37], Энджи Сигерт, потом какая-то азиатка (Чу, или как её там), и чёрные близняшки, Белль и Крис Митчелл, обнимая друг друга и рыдая от облегчения. У Белль и Крис вид был такой, словно их в рутинном порядке били по лицам.
Следом вышла группа мужчин, а потом появился Фаид. Он посмотрел на Расса виноватым взглядом, как нашкодивший пёс, и Расс тут же понял, что вести Фаид принёс дурные.
— Шеф... — голос Фаида упал. — Тут всего половина узников, остальные невесть где.
У Расса похолодело внутри.
— А ты охрану допрашивал?
— Ещё нет. Но заключённые говорят, что на этой неделе мерзавцы появлялись каждый день и кого-нибудь уводили. Те, кого они забирали, так и не вернулись. Шеф, я не думаю, чтобы эти подонки их отпускали...
— Нет. Нет, я тоже не думаю.
— Я вот о чём думаю, — говорил Прегер. — Расс, ты хоть малейшее представление имеешь о том, чем тебе грозит затеянная тобой кутерьма? Э?
Расс подпирал стенку камеры Прегера, засунув руки в карманы. Прегер, маленький и розовощёкий, ссутулился в углу камеры. Стены были однообразно-белые. В дверях стоял эсбэшник в полной броне, но без шлема. Это был один из старых эсбэшников, которыми Расс руководил изначально.
— Я поверить не могу, что ты с ними так поступил, — сказал Расс.
Прегер сделал вид, что не услышал его.
— ИК ООН не потерпит этого. НАСА не потерпит. Европейское Космическое Агентство не потерпит. Американское правительство...
— Мы восстановили связь. У американского правительства сейчас без тебя полное лукошко проблем. Говорят, что президентше импичмент объявили.
Прегер вежливо рассмеялся.
— Идиотский слух. Ничего не выйдет.
— Дружок, они были очень уверены на сей счёт. Но вернёмся к нашим баранам. Как ты это сделал, Прегер? Ты их живыми в космос вышвыривал? А может, смилостивился и сперва вколол смертельные дозы снотворного? Двадцать семь мужчин и женщин пропали из своих камер, их не удалось найти.
Прегер пожал плечами и произнёс отчуждённым тоном:
— Я приказал разобраться так, как сочтут нужным. Я только знаю, что тела выбросили в космос.
— Знаешь, я был бы рад сейчас тебя избить. Швырнуть на пол и забить до смерти. — Ему казалось, что внутри всё звенит от этого желания. — Но я не сделаю этого, и вот почему. Я собираюсь предать тебя суду за убийство команды РМ-17 и тех заключённых. Суду техников, Прегер: думаю, они это заслужили. Если суд вынесет обвинительный приговор, я лично казню тебя. И Джудит.
Прегер уставился в пол, с видимым напряжением сглотнул и выдавил:
— Ты увязаешь всё глубже.
— Я уже давно увяз по уши.
— Не надо Джудит, Расс.
— Надо-надо. Если и есть тут тварь хуже тебя, так это она. Однако штурмовиков Второго Альянса мы будем судить отдельно, разбирая каждый случай поочерёдно. Верхушку ВА, кажется, намерены предать суду в США. Если так, то мы этих быков просто вниз спустим.
— Существует вероятность, что ничего этого не случится, — сказал Прегер скорее отсутствующим тоном. — Новые Советы... э-э...
— Они отступают. Большинство полагает, что на ядерный удар они не решатся. У нас слишком много АПЛ, а их подводный флот чересчур оскудел на войне. В любом случае, они не меньше нашего страшатся атомной войны.
Прегер ничего не ответил.
— У нас тут от заключённых яблоку негде упасть, поэтому я тебя уплотню. Вместе посидите.
Прегер смерил его ядовитым взглядом.
Расс презрительно хмыкнул.
— Тебе не нравится общество смердов? Да-да, и срать ты вынужден будешь у них на глазах.
— Тебе от этого лучше станет, Расс? Ты воображаешь, что волен тут вытворять всё, что хочешь, а люди на Земле промолчат? Расс, Колония принадлежит Земле. Это собственность земных наций. Они с этим не смирятся.
— Смирятся, уверяю. Перед тем, как всё полетело в тартарары, мы как раз вышли в плюс. Мы можем работать с прибылью. Если объединимся, если встанем плечо к плечу, то они от такого предложения отказаться не сумеют. Мы им нужны, и чем дальше, тем сильнее будем нужны — в экономическом отношении. Астероидные копи понемногу начнут окупаться. А ещё мы им расскажем, как действовали Админы. Мы им всё расскажем, про РМ-17 и другие убийства. Думаю, мы с ними найдём общий язык.
— Если объединимся? Ах ты ж коммунистишко гребаный!
— Ты так говоришь, словно я твой мама е...л. Нет. Я не коммунист. Но я назначил Китти Торренс с мужем представителями профсоюза в админском комитете. Он будет отвечать за электроснабжение, связь и механику; она возьмёт на себя прочие уровни. А вот они-то как раз леваки, о да. Что до меня, то я не левак, но понемногу дрейфую в этом направлении. Это твоя ошибка, Прегер, это ты со мной так поступил, это ты меня вынудил съехать влево. Я вообще-то не любитель ходить налево: там как-то зябко. — Он направился к двери, но задержался, чтобы обернуться и бросить: — Прегер, знаешь что? Ты меня спросил, станет ли мне лучше, если я к тебе подселю всяких гопников. Думаю, что да.
И он оставил Прегера предаваться размышлениям.
37
В первом романе цикла она названа Джуди Авикян. Какой вариант ближе к истине, непонятно.