– Поздравляю!
Оба обернулись, услышав голос лорда Фрейзер-Уэста, его неподражаемую интонацию.
– Отличная работа, мой мальчик! – широко улыбаясь, он похлопал Райена по спине.
Было очевидно, что Николас действительно доволен.
Обняв Люсинду, отец расцеловал ее в обе щеки.
– Ты прекрасно сыграла, детка. – Слегка отстранив дочь на расстояние вытянутых рук, он прибавил: – Теперь тебе надо отдохнуть – ты выглядишь усталой.
– Я так и собираюсь поступить, папа. Райен недели через две едет в Лос-Анджелес, где займется монтажом и озвучиванием картины, и я поеду с ним. Никогда не была в Голливуде и мечтаю побывать там.
Люсинда посмотрела Райену в глаза.
Райен впервые слышал о ее планах сопровождать его в Лос-Анджелес и выглядел таким же изумленным, как и Николас.
Никто из них, однако, не смог выразить своего отношения к планам Люсинды, потому что неожиданно загремела музыка и чей-то голос зычно прокричал:
– Начинаем праздновать!
Пробки с шумом вылетали из бутылок с шампанским, между присутствующими засуетились официанты с тарелками закусок.
– Мисс Фрейзер-Уэст, думаю, мы заслуживаем по бокалу вина.
Райен, взяв Люсинду за руку, обратился к Николасу:
– Шампанского?
– Я не любитель шампанского, но ради такого торжественного случая…
Райен прошел в дальний конец зала, где устроили импровизированный бар. Взяв бутылку «Пола Роджера» и три бокала, он вернулся к Люсинде и ее отцу, которые стояли немного в стороне от остальных членов съемочной группы.
– У вас, в кино, так принято отмечать окончание съемок? – поинтересовался Николас.
Райен разливал шампанское. Шипя и булькая, оно переливалось через край, а Райен хохотал как ребенок.
– Да, можно сказать, принято. Такая уж традиция. Снимать кино – огромное напряжение. Все мы провели вместе много времени, сжились друг с другом, превратились в одну семью. Поэтому банкет – это как бы переход к нормальной жизни. Снятие нервного напряжения.
Райен замолчал, увидев краем глаза Люну Фергюссон.
Она направлялась прямо к нему в сопровождении высокого интересного мужчины средних лет. Глядя на Люну, Райен не мог лишний раз не подумать, до чего же она хороша. Распущенные кудри свободно струились по спине, темно-красное короткое платье с глубоким вырезом обнажало нежные плечи. Тяжелое золотое ожерелье, несколько тонких золотых ободков на руке, позвякивающих при ходьбе. Кто пригласил ее? – мысленно задал себе вопрос Райен.
– Привет! – весело произнесла Люна, словно не замечая трех удивленных лиц, обращенных к ней.
Райен первым пришел в себя.
– Добро пожаловать, мисс Фергюссон. Мы празднуем окончание съемок.
У Люны так и вертелось на языке, что, если бы не она, повода для праздника не было бы, но она смолчала. Ее опять покоробило, что в присутствии своей подружки Райен упорно величал ее «мисс Фергюссон».
– Спасибо, мистер Тайлер. Питер Мак-Лафлин приносит свои извинения. Он не смог быть – у него заболела жена. И поэтому – нравится вам это или нет – он передал свое приглашение мне.
Николас выдавил из себя холодную усмешку.
Люсинда смотрела хмуро.
Райен был в полном замешательстве.
– Разрешите представить вам моего отца.
Ройоль сделал шаг вперед. У него была та же дивная улыбка, что и у Люны.
У всех удивленно вытянулись лица, когда Николас приветствовал – без особого, правда, удовольствия – Ройоля как своего знакомого.
– Нас не надо представлять друг другу – мы уже знакомы. И довольно давно. Познакомились много лет назад на Ямайке, когда вас еще и на свете не было.
Ройоль, так же, как и в свое время Райен, был потрясен сходством Люны и Люсинды. Особенно это проявлялось в мимике и лепке лица.
Его несколько изумило, что лорд Фрейзер-Уэст оказался в столь непривычной для него богемной обстановке, но он умело скрыл удивление, улыбнувшись одной из своих чарующих улыбок.
– Я никогда не забуду обстоятельств нашей встречи в 1966 году в Порт-Антонио. Меня застал в пути страшный ураган, и семейство Фрейзер-Уэст любезно приютило меня. Мы, помнится, виделись еще раз, а потом я уехал с Ямайки.
Об их более поздних деловых встречах Ройоль предпочел умолчать в интересах своего клиента. Райен обратил внимание, что появление Ройоля Фергюссона произвело на Николаса сильное впечатление – глаза его сузились, а в манерах появилась явная напряженность.
– А где вы живете теперь?
– На Большом Каймане. Я банкир, и за мои грехи Господь наградил семью еще одним банкиром. – С улыбкой указав на Люну, Ройоль, повернувшись к Николасу, задал вопрос: – А как поживает леди Фрейзер-Уэст?