Выбрать главу

ПЕРВАЯ. Ай, ай. Испугала. Неотложку, скорёжку. Не лепи горбатого. Не помрёшь. Квашня, матрас надувной, нажрала будку, студень копытный. Ой, испугала. Корчит из себя туза. «Дама, дама». Сама ты — мадам Бич. Больная, смотрите. Да ты как лось носишься ещё по похоронам. Испугала. Ой, как страшно.

Первая зацепилась углом плаща за ручку, дёрнула и пуговки с плаща посыпались, показалась под плащом сиреневая юбка. Первая сняла платок, стряхнула его, парик набок едет. Вторая поражённо смотрит на Первую.

ВТОРАЯ. Постой-ка, я ж тебя знаю… Итит твою мать, здрасьте. Очки искала, нашла, и вот.

ПЕРВАЯ. Вы ошибаетесь. Пустите меня! Пусти, ты, сказала, рахит проклятый! Ты заразная, вся флора на тебе, не трогай меня, ну?! Пусти, врежу!

ВТОРАЯ. Врежет она мне, да? Попалась, милка! Стоять, Машка! Очко-то — жим-жим сразу! Маша с Уралмаша, деловая Маша!

Первая пошла к двери, Вторая перегородила ей дорогу, схватила за полу плаща.

Так-так-так, вонюхля такая. Тебе, значит, адрес, сказать, куда мне ехать надо, нет? Адрес, да? Сучка такая, а?!

ПЕРВАЯ. Отстань, сказала! У тебя, дура такая, в голове ветер, в жопе дым, отвали!

ВТОРАЯ. Ишь, что говорит старшим, ишь, как ты навострякалась задом гвозди дёргать, а?! А ведь молодая ещё, парики носит, красится, всю морду губнушкой извозюкала, сучка, что тебе надо?!

ПЕРВАЯ. Что тебе надо?! Что пристала, ну?! Пусти!!!

Побежала ко второй двери, а дверь вдруг сама собой «вжик!» и закрылась. Первая остановилась испуганно, кинулась в другой угол трамвая, сумку к себе прижимает, смотрит с ужасом на двигающуюся к ней Вторую.

ВТОРАЯ. (Смеётся.) Ну, что залила в галоши? Закаротило, видно, да? Под ногами закаротило! Земля под твоими ногами горит?! А ну иди сюда, выкладывай всё, быстро! Ишь, затряслася вся, бздунишка такая! Ко мне! Ко мне, Мухтар, ну?!

ПЕРВАЯ. Отвали, сказала, отвали!

ВТОРАЯ. Наделала в ползунки, глядите! (Смеётся.) Иди ко мне, Маша-ковыляша, Маша с Уралмаша!

ПЕРВАЯ. Сама с Уралмаша, отстань!!! Я тебя знать не знаю! Не подходи!

ВТОРАЯ. (Надвигается на Вторую, широко раскинув руки и улыбаясь.) Нет уж, теперь никуда, теперь будешь тут, сучий потрох, в кармане у меня, доска два соска, спряталась за швабру… А я вчера в подъезд захожу — вижу кто-то за мной в сиреневой юбке, голову прячет под мышку, останавливаюсь, гляжу — она в сумке рыться давай, искать вроде как чего-то, я пошла, а сама чую, чую, чую…

ПЕРВАЯ. Чую, чую, чую! Чего тебе надо, «чую» такая от меня, чего надо, «чую», отвали, не трогай, жиртрест-комбинат-промсосиска-лимонад, поперёк себя шире, сальная какая, гладкая, откормленная, раскормленная, дебелая, не иди на меня так, не боюсь! У меня справка есть, я стукну и мне ничего не будет!

ВТОРАЯ. Ах, справка у тебя есть?! Сейчас я тебе покажу справку, я отучу тебя за мной туда-сюда колбаситься! Думаю, что это за сиреневая кофта, за сиреневая юбка за мной полощется — вьётся, вьется знамя полковое, а это…

ПЕРВАЯ. Отвали, не трогай меня, убейся веником, отстань!!!

ВТОРАЯ. А это — вот что! Ишь ты, футы-нуты, ноги гнуты, а?! Эта сиреневая кофта, эта сиреневая юбка с дыркой жёлтой от утюга на юбке всё время, уж который раз, три или четыре не помню — у гроба стоит, цветы поправляет, плачет пуще всех, паричок свой, вшивый домик, то на бок, то на другой, а?! С двумя хризантемками старыми у гроба стоит, и у моргов сколько раз её видела, сучку, в автобус сядет, а потом с кладбища в столовку на поминки и водку стаканами глушит, бутерброды, покрытые варёной колбасой, в сумку с четырьмя ручками заталкивает, внутри грязный тряпочный мешок, а сверху полиэтиленовый с голой бабой, паразитка, не ты, сиреневая кофта с жёлтым пятном от юбки, не ты?!

ПЕРВАЯ. Отстань, сказала, не трогай меня!

Вторая идёт по салону, Первая схватила её за сумку, начала выкидывать оттуда всё, сумкой по голове Вторую окучивать, орут.

ВТОРАЯ. Конец света! Грабют! Граждане!

ПЕРВАЯ. (Колотит Вторую сумкой по голове, из сумки полотенчики летят.) А, уже нахоронилась сегодня, бурдюк напхала, наелася, а я голодом мучаюся, дура такая! Алкашука чертова!

ВТОРАЯ. (Бьёт Первую что есть силы.) Сама алкашка, сама хлещешь водку стаканами! По гробам лазишь!

ПЕРВАЯ. Не знаю я никаких гробов, не трогай меня, вонюхля! От тебя потом пахнет, как от собаки с рынка паршивой, не дыши!!!

ВТОРАЯ. (Кричит в окно.) Люди, она меня выслеживает! Я на похороны, а она везде за мной тянется и тянется, ходит и ходит, жрёт и жрёт — привыкла на шармачка! Я моих родственников похоронить не могу как следует, а она, гадина…

ПЕРВАЯ. Каких родственников?

ВТОРАЯ. Милиция!!!!

ПЕРВАЯ. Зови, зови милицию. Я милиции расскажу, что ты делаешь. Расскажу и покажу вот это вот, что, к примеру, в твоей сумке, сало!

ВТОРАЯ. А что в моей сумке ты, сухостой, что, ну?! Полотенчики, полотенчики! Платочечки, платочки!

ПЕРВАЯ. А то, что в твоей сумке, толстомясая! (Трясёт полотенцами и носовыми платками перед носом Второй.) Сколько с утра уже похоронила?! Троих?! Я за тобой спецом слежу, чтоб доложить в милицию и общественности через прессу и радио, да, доложить, какой ты бизнес открыла, чтоб в газете тебя, по телевизору тебя, чтоб стыдно стало! И сидит, ногой трясёт, главно! Я тебя знаю, как на похороны ездишь — у тебя невестка в больнице, а зять в морге, тебе всю информацию докладывают, ты про все похороны знаешь в городе, ты и ездишь потому, на халяву жрёшь, аж жир капает с неё и платочки получаешь бесплатно! Но я найду управу! Милиция!

ВТОРАЯ. Следит она спецом за мной?! Ты, китайский разведчик, а?! Я к родственникам! Какая невестка, у меня детей нет, только родственники?!

ПЕРВАЯ. На Индустрии дом 17, на Заводской дом 112, на Ленина дом 10 — всё тебе родственники, что это было, ты там чего такого делала, ну?! Ты там сидела, сама плакала, луком глаза натирала, ну?!

ВТОРАЯ. Да я там плакала, потому что на Индустрии дом 17 — Михаил Иванович был — вместе на вагонзаводе, он как родной мне родственник был, на Заводской дом 112 — Тамара Игнатьевна, вместе в стройзелендоре, она как мать мне, на Ленина дом 10 — Татьяна Анатольевна, роднее нету, вместе на главпочтамте в отделе международной почты перед пенсией, чтоб пенсию побольше заработать, ты?????!!!!

ПЕРВАЯ. Да у тебя в ушах волосы растут!!!

ВТОРАЯ. Врёшь! Не растут!

ПЕРВАЯ. Заманала! На всех похоронах сроду в первых рядах, её никто знать не знает, а она ходит, распоряжается, двигается по-свойски, всех одёргивает — дёрьг да дёрьг, будто кто её просит, она все обычаи знает, все порядки, всю хурду-бурду, поправляет, всё, мол, не так, неправильно делаете, мне всё время в бок тычет — да ты кто такая?

ВТОРАЯ. Да это всё мои родственники были!

ПЕРВАЯ. Врёшь! (Рванула в первую дверь вагона, дверь «вжик» и закрылась.)

Обе сильно удивились, сели в разных концах вагона, сидят.

МОЛЧАНИЕ.

Вот, из-за тебя всё, скандал устроила, дура такая жирная. Двери попозакрывались. Как мы теперь отсюда вылезем, выберемся, ну?! Из-за тебя.

ВТОРАЯ. (Передразнила.) «Попозакрывались». И хорошо, что попозакрывались. Сиди вот, жди окончания забастовочного движения.

МОЛЧАНИЕ.

Вторая пошла по салону, начала полотенца, платки носовые собирать, плачет, причитает.

ПЕРВАЯ. (Смотрит в окно, молчит.) Ханыга такая.

ВТОРАЯ. Ты мне скажи, зачем ты следила за мной, ну?!

ПЕРВАЯ. Да кто следил за тобой? Нужна ты. Одна думаешь, умная такая, такой бизнес сделать? И я тоже хочу. Следили за ней, дура такая.