– Здесь нечего обсуждать, мы поможем ей, – снова воскликнула Аманда и обошла диван, опустившись на него с другой стороны от меня.
Я молча закатила глаза, чувствуя подкатывающую тошноту и постаралась чуть отодвинуться от нее. Аманда же смотрела на меня так, будто хотела задушить меня в объятиях словно родная мать. Кажется, эта женщина и правда чересчур эмоциональна. Надеюсь, это не станет проблемой. По крайней мере, больше, чем сейчас.
– Я согласен, мы должны ей помочь, – кивнул Ричард.
Ник, очевидно заметив мое состояние, собрался выдать что-то – как я надеюсь – на прощание и, наконец, покинуть это место. Но его прервал громкий звук закрывающейся входной двери. На лицах мистера и миссис Оуэн тут же отразилось смущение и страх, как будто что-то пошло не по плану. Ричард тут же выпрямился и натянул на лицо максимально серьезное выражение. Аманда же, к моему счастью, отодвинулась от меня и опустила глаза в пол, будто… от неловкости?
В коридоре послышались тяжелые шаги. Что-то, вероятно стеклянное, упало на пол и очевидно рассыпалось на миллион маленьких кусочков с диким дребезгом. Мы с Ником обернулись на звук и увидели девушку. Она была чуть старше меня, с огромным количеством темного макияжа на лице, растрепанными длинными черными волосами и в такой одежде, как будто всю ночь провела на тусовке. Впрочем, пахло от нее тоже так же.
– Мам, пап, я дома! – крикнула она, и только потом заметила нас всех, сидящих в гостиной, – ой, а у нас гости, не знала.
– Эбигейл, Ник, знакомьтесь, это – наша двадцатидвухлетняя дочь Мэдисон. Мэдисон, эти люди из…
У них есть дочь? За те пять минут, что мы здесь находились, я успела задаться этим вопросом раз восемь. Поначалу мне показалось, что Аманде не на ком вымещать свою заботу и чрезмерную эмоциональность по причине отсутствия своих детей. Но в таком случае вопросов становилось все больше. Впрочем, видя перед собой высокую пьяную брюнетку, явно далекую от образа «идеального ребенка», у меня появилась пара тройка теорий насчет этой семейки.
– Мне все равно, хоть от самого президента. Я пошла спать, до вечера прошу меня не будить, – она скользнула по мне странным взглядом, но, тряхнув головой, направилась вверх по лестнице, чуть не упав два раза, едва успев зацепиться за поручень.
– Простите за это, они отмечали Хэллоуин с друзьями. Дети, всякое бывает, – постарался оправдаться Ричард.
Отмечать Хэллоуин двенадцатого октября? Так и поверила. Но эту мысль я решила оставить при себе, чтобы не смущать хозяев дома еще больше. По взгляду Ника я поняла, что он думает о том же. Это вызвало во мне дикую волну смеха, но я всеми силами постаралась сдержаться.
Спустя несколько долгих минут, неловкую тишину, наконец, прервал Ник:
– Ну, раз на этом все, пожалуй, мы поедем, – он вновь по очереди пожал руки Ричарду и Аманде. – Я отвечаю за Эбигейл и прошу вас связываться со мной по любому вопросу касаемо нее.
– Было очень приятно с вами познакомиться, – я мило улыбнулась, снова игнорируя протянутые руки. – Всего доброго.
– До встречи, Эбигейл, – сказала Аманда, напоследок одарив меня сочувствующим взглядом.
Выйдя из дома, мы буквально наткнулись на припаркованную почти под дверью ярко-красную Шевроле Камаро, которой всего пару минут назад тут явно не было.
– Так вот на чем сейчас ездят детишки богатых родителей, – усмехнулась я, обойдя машину и присвистнув.
– Это все, что тебя смутило? – ужаснулся Ник. – Она же в хлам пьяная, и приехала на машине.
– Ничего ты не понимаешь в молодежи, Ник. Поехали уже скорее из этого логова филантропов, любителей читать газету с чашкой кофе на завтрак и… водить машину пьяными.
– Да уж, – Ник снова покосился на машину и зашагал в сторону парковки. – Но я рад, что ты вернулась. Признаюсь, я даже испугался, когда увидел, как ты улыбаешься им. И спасибо, что сделала это ради меня.
– Это было не ради тебя, а ради пачки сигарет. Помнишь, что обещал?
– Конечно, помню. Поехали, раз уж обещал.
Мы сели в машину и уже спустя десять минут остановились возле какой-то забегаловки.
– Кажется, сигарет я сегодня не дождусь.
– Мы пропустили обед. Я же не могу отвезти тебя домой голодной, – улыбнулся Ник, заглушив машину.
– Как мило, что ты заботишься обо мне, но прекращай уже.
– Пойдем, солнышко. Уверен, что тебе понравится, – он вышел из машины и мне пришлось снова последовать за ним.
– Не зови меня так! И откуда ты можешь знать, что мне понравится?
– Потому что я знаю тебя, – он остановился и резко развернулся в мою сторону, отчего я чуть не уткнулась ему в грудь, которая как раз была на уровне моего лица, но смогла уберечь себя от этой неприятности. – Слушай, я знаю, что трепать мне нервы – это твое любимое хобби, но можно хотя бы на один день отключить эту функцию? Это начинает бесить, и я готов бросить тебя здесь одну, а Ванессе сказать, что ты сбежала. Уверяю, она будет прыгать от счастья, одной занозой меньше.