И у меня тут же родился замечательный план, который приводить в действие нужно здесь и сейчас. Тянуть дальше я смысла не видела.
Будет идеально, если его поддержит и Кен, так как ему отведено в нём значимое место. Но если вдруг сила его преданности клану Пенсарали окажется сильнее, чем чувства ко мне (а то, что он был неравнодушен к моей персоне, я прекрасно осознавала), то будет, конечно, печально, но не смертельно. Справлюсь и со своим разбитым сердцем, если придётся.
Как только я сделала свой выбор, на душе стало гораздо легче и предстоящий ужин, уже не казался мне таким бессмысленным, как вначале.
Воспряв духом, я закончила принимать душ, и в приподнятом настроении быстро привела себя в порядок.
Не стала выполнять просьбу Аристарха и одеваться так, чтобы его родители приняли меня за ту, кем я не являюсь и никогда не буду.
Выбрала самое яркое платье, кроваво-красного цвета, с открытой, до самого низа спиной и шпильки двенадцати сантиметров. Не стала надевать бюстгальтер, высоко заколола волосы, чтобы ешё сильнее подчеркнуть соблазнительную грудь, мазнула блеском по губам, и всё. Я была готова. Оглядев себя в зеркало, осталась довольна своим видом. Атласная ткань мягко струилась по телу, выгодно подчёркивая все изгибы фигуры. Яркая, свободная, сексуальная, такая, какой и должна быть каждая женщина, знающая свою силу и умеющая постоять за себя в любой ситуации. Даже тогда, когда страшно и весь твой старый мир идёт против тебя.
— Ты…специально так оделась? — тихо спросил Мастер, когда я стала спускаться с лестницы.
Заметив в его глазах алчный блеск, неистовую жажда обладать мною, меня окатило жаром, перехватило дыхание, и я застыла на миг, чтобы перевести дух.
— Тебе…нравится? — прохрипела я. Голос меня подвёл. Я сама услышала, как в нём нарастало мощная волна желание.
Мгновенно представила себе, как Кен стремительно взлетает по лестнице, срывает прямо здесь с меня это платье, разрывая его тоненькие бретельки зубами, вонзается острыми клыками мне в шею, и мы падаем на пол, боремся, катаемся, рычим, а потом…
Из груди вырвался тихий стон, внизу живота завибрировало, пульсация между ног стала нестерпимой. Колени подогнулись., закружилась голова, и я почувствовала, как удлинились клыки. Вцепилась в перила так сильно, что побелели костяшки пальцев.
Кен стоял внизу, пожирая меня взглядом. Его тело было устремлено вперёд, желваки ходили ходуном, глаза горели, и я видела, что он останавливал себя усилием воли, держась крепко за перила. Затем шумно выдохнув, мужчина стремительно отошёл к двери и, не глядя на меня, холодно произнёс:
— Раз ты готова, то пора. Сама сказала, что лучше нам не опаздывать на столь важное для твоей судьбы мероприятие.
Постояв пару секунд не двигаясь, я с большим трудом, но всё же совладала с желанием набросить на Мастера прямо здесь и сейчас. Внутри всё бушевало, хотелось плевать с высокой колокольни на все эти правила и условности, феодальные законы кланов, которые стояли уже поперёк горла.
Я хотела просто жить, любить, быть свободной и желанной. Носиться по лесу, спать в хижине, бегать голышом по берегу море, валяться в песке с человеком, от одного, даже беглого взгляда которого, загоралась огнём каждая клеточка тела, а сердце неслось вскачь, сшибая все препятствия на своём пути. Если это не истинная любовь, которая включает в себя всепоглощающую страсть, то что тогда есть любовь?
Проходя мимо мужчины, я чуть притормозила и негромко произнесла:
— Когда ты рядом, я всегда готова.
Кен резко схватил меня за руку, сжав до боли, развернул к себе:
— Прекрати сейчас же, Ви! Остановись, прошу! Хватит играть со мной! — я заметила, как быстро билась венка на его виске, как глаза налились кровью, а клыки удлинились. — Я буду вынужден передать твою охрану другому Мастеру, иначе я не справлюсь с собой! — прохрипел он.
Высокая причёска делала мою длинную шею ещё соблазнительней, и зная об этом, я откинула голову, приглашал Кена попробовать меня на вкус и произнесла, глядя в глаза:
— С чего ты взял, что это игра? Я согласна иметь хоть сотню других мастеров в охранниках, но только при условии, что ты и я будем вместе! — мужчина закрыл глаза, утробно зарычал. — Ты тоже этого хочешь, Кен, я вижу и чувствую это, так что не отрицай. Истинность не спрячешь.
— Да неважно, что чувствую я и чего хочу! Истинность, может остаться лишь влечением, если не будет инициации! Пойми, глупенькая, в этом мире любовь такого, как я не важна! Особенно не важна к такой, как ты! Клан превыше всего! Дело превыше жизни! Я не могу, всё это предать! Не могу подставить тех, кто мне доверяет! — хрипел и всё сильнее распалялся Мастер.
— А меня, значит, предать и подставить ты можешь? — прошептала я, прищурившись и не сводя с него взгляда.
— Я не предаю тебя, что за вздор взбалмошной девочки! Я защищаю тебя от изгнания, позора, от искалеченной судьбы! Со мной тебя ждут лишь страдания, страх за свою жизнь и забвение!
— Ты, Мастер, предаёшь нашу любовь и истинность, и сам это прекрасно понимаешь, — я высвободила руку, помассировала запястье. — И спасибо за заботу, но не тебе вершить мою судьбу, рассуждая, что будет правильным для меня, а что нет. Я и сама в состоянии с этим разобраться.
Развернулась, высоко вскинула подбородок и, покачивая бёдрами, вышла во двор. За спиной раздалось тихое и беспомощное рычание.
9. Кен Ву
Вив на этот раз уселась на заднее сидение машины, хотя обычно всегда располагалась рядом с водителем, то есть со мной. Я был и рад этому и не рад одновременно. И хотя мы сидели на расстоянии друг от друга, но я чувствовал затылком, как от неё распространяется горячая волна раздражения и обиды.
— Вивьен, думаю, нам надо поговорить спокойно и по-взрослому, — попытался я завести разговор в нейтральном тоне.
— А я думаю, не стоит, Мастер. Всё, что мне было нужно, я от тебя услышала, так что говорить больше не о чем, — холодно ответила девушка, сверкнув глазами, и отвернулась к окну.
— Перестань вести себя как избалованный ребёнок! Выслушай меня! — я не повышал голоса, но полностью раздражение скрыть мне не удалось.
— А я и есть избалованный ребёнок Нобилей, так что твоя просьба некорректна, учитель! — Вив явно позабавил факт, что я вновь вышел из себя. Вот чёрт, а ещё призывал её к рассудительности.
Некоторое время мы ехали молча и уже на подъезде к резиденции Стиксов, я попробовал ещё раз достучаться до девушки:
— Не знаю, что ты задумала, Вив, а я вижу по твоему лицу, что так оно и есть, но я прошу тебя, не рассказывай о том, что случилось с нами за последние несколько часов, — она ничего не ответила, но взгляд её говорил о том, что к моим словам прислушиваться никто не собирается. — Не провоцируй никого, Вивьен! Ситуация и без того непростая. Мне немногое удалось вытянуть из Шакала, но даже этого хватило, чтобы понять кое-что…
— О моей новой семейке? — я нахмурился, а Вивьен рассмеялась. — Не напрягайся так, Мастер. Может, я нет так мудра, как бы тебе хотелось, но два плюс два скалывать умею.
Я остановил машину возле парадной двери особняка Стиксов. Аристарх уже стоял возле входа, засунув руки в карманы брюк, озирался по сторонам. Явно нервничал. С чего бы это? Подождав пока девушка выйдет из машины, я отъехал на парковку.
Оставив ключи парнишке парковщику, я огляделся, автоматически зафиксировал наличие наружных камер.
Шакал почти ничего не рассказал и поэтому козырей на руках у меня не было и прижать в этот раз семейку Стиксов вряд ли получиться. Да и к Старейшину своего клана мне тоже пока не с чем идти, чтобы взывать о полномасштабном расследовании. Но сегодня я собирался блефовать, если подвернётся такая возможность, в расчёте на то, что кто-нибудь из Стиксов что-нибудь да расскажет.