- Подожди. Как тебя зовут?
- Юнона.- Дрожа то ли от страха, то ли от недавних слез, девочка стояла в метре от Мариэль.
- Что ты тут делаешь?- даже без намека на строгость в голосе, спросила Мариэль.
- Меня сюда не пускают. Я тайком пробираюсь. Он…- Девочка посмотрела на Лаврена и запнулась.- … Это из-за меня. Если бы я не стояла, как вкопанная, ему бы не пришлось меня спасать.
Юнона шмыгнула носом и выбежала из комнаты. Мариэль вышла следом, но девочки и след простыл. Мариэль думала, что будет злиться человека, виновного в смерти Лаврена. Но то ли использование магии вытянуло из нее столько сил, что даже на эмоции не хватало. То ли сама Юнона не вызвала в ней злости, разве что только жалость.
- Как ты себя чувствуешь?- Валсидал подскочил с места, подошел к Мариэль, когда она спустилась к товарищам.
- Все хорошо.
- Есть хочешь?
Мариэль молча кивнула и села за стол к остальным. Вдруг дверь распахнулась, впуская холодный сквозняк и шум ливня с улицы. Это пришел Валсомир.
- Мариэль! Приятный сюрприз!- воскликнул он, снимая промокший плащ.- Ты как никогда вовремя!
Мариэль натянула улыбку, на какую только была способна. Она по-настоящему была рада видеть Валсомира, но никакого желания улыбаться сейчас небыло. Лаврен бы сразу заметил ее притворство. И не просто заметил, а, без всяких сомнений, нашел бы способ ее развеселить. Даже сейчас это было только в его силах, если бы он просто спустился к ним и присоединился к ужину. Мариэль раньше и подумать не могла, что ОН мог стать причиной ее плохого настроения, и уж тем более – слез.
- Я только что говорил с гонцом.- Валсомир сел за стол и обратился ко всем сразу. Валсидал поставил перед ней и перед братом по плошке с жареной индейкой.- Король Дерек ведет свое войско к Уракату и будет там уже через неделю. Будет ждать нас и остальных в Остроме. Про Лаврена еще не знает.
- Значит надо предупредить короля Дугласа и военачальника Анорзада, что точка сбора в Остроме.- решил младший брат.
- Я сообщу им.- сказала Иналия.- Гонцам придется долго к ним добираться. По рубину связи я расскажу все лично Анорзаду и Лострегону – магу из свиты Дугласа.
- Когда мы отправляемся?- спросил, все это время угрюмо молчавший, Фаолин.
- Как только явятся Родбауд, Кирби и Финли со своими отрядами.- Валсидал опер подбородок на сплетенные пальцы и смотрел в пустоту. Мариэль понимала, что ему плохо так же как и ей, даже, возможно, еще хуже. Все-таки он потерял лучшего друга. Разговаривая о делах, он отвлекал свои мысли от скорби. А чем отвлечься ей самой? Все дальнейшие действия друзья уже распланировали без нее.
- Значит еще несколько дней сидим на месте.- недовольно подытожил Фаолин.
Тыкая вилкой в мясо индейки, Мариэль оценивала выражение лица каждого и пыталась понять по ним настроение и мысли своих друзей. Хоть ей и ничего не стоило потом проникнуть в их сознания и прочитать мысли, что бы проверить свои догадки. Такая своеобразная игра на дедукцию. Правда в головы эльфов она лезть не стала. «Без особой необходимости этого делать не стоит. Если попасть в сознание эльфа и начать глубоко капаться в его мыслях, можно больше никогда не вернуться в собственный разум. Чертоги разума эльфов порой бывают целыми лабиринтами, не имеющими выхода. Будь с этим осторожна.»- говорил на уроках Резхарас. Вспоминать учителя было приятно, его голос, звучащий у нее в голове, успокаивал и был, словно бальзам на душу.
- Чем занимаются солдаты?- спросила Иналия, что бы увести беседу в другое русло, подальше от недовольства брата.- По прибытии я не совсем поняла, с чего была такая суета на улицах.
- Они помогают жителям восстанавливать деревню. Строят, чинят, укрепляют оборону.
Вот чем займется Мариэль завтра, что бы не сойти с ума и избежать депрессии. А сейчас пойдет спать. После своей выходки силы к ней возвращались ужасно медленно. Зато тратились от малейшего телодвижения. Поэтому, пожелав спокойной ночи друзьям, она вернулась в ту комнату, в которую ее принес Фаолин. Засыпая, она вспоминала его крепкие руки и почти ласковый шепот, что бы не думать о своем опоздании. Но мысли ее все равно возвращались к Лаврену. На пол пути к снам о доме она слышала его смех и его колыбельную. Ту самую, которую он пел ей на четвертый день знакомства.
***
Утро подкралось незаметно, заглядывая в окно рассеянными лучиками солнца, пробивающимися сквозь свинцовые тучи. Лицо Лаврена скрыла деревянная доска. Телегу с гробом окружили вооруженные всадники. Под колесами захрустела песчаная дорога. Эта мрачная процессия покинула деревню, увозя павшего воина в родной город, где его ждали слезы Аклен, Микаэля, матери с отцом, и могильный холод королевского склепа, который станет ему последним пристанищем.