– А вы просто не проверяйте, мистер Чард, – усмехнулся я.
– Это вы лучше посоветуйте Роузбери[20], – заявил с необычной для него веселой улыбкой лейтенант Бромхэд.
Кажется, на обоих офицеров война с зулусами подействовала наилучшим образом. Оба как-то ожили и стали похожи на людей, а не на чопорных английских снобов, вроде Челмсворда. А может, так действовала на них близость почти неизбежной гибели.
– Берите взвод и всех раненых, мистер Евсеичев, – сказал мне Чард, – выдайте всем, кто может стрелять, оружие и укрывайтесь за вон той стеной. – Он указал на высокую – в человеческий рост, если не больше, – высотой стену из ящиков и мешков. – Здесь мы примем наш последний бой.
– Вы уверены, что надо отходить? – удивился я.
– Надо, – кивнул Чард. – Слишком хорошо нас видно с той проклятой террасы. Мы несем большие потери от выстрелов. А там, – он махнул себе за спину, – зулусы окажутся в мешке, и у нас будет хоть какой-то шанс расстрелять их перекрестным огнем. Но помните, мистер Евсеичев, вам и вашим людям высовываться до моей команды нельзя ни в коем случае. Вы – наш последний козырь в этой партии. Да, и возьмите с собой Торлоу.
– Не слишком ли много яиц в одну корзину, мистер Чард? – усомнился Бромхэд.
– Нет, – покачал головой тот. – Как раз достаточно, чтобы дать нам хотя бы призрачный шанс дожить до заката.
Солнце тем временем только начало клониться к горизонту.
Дабуламанзи глядел на иканда красных курток через линзы цейсовского бинокля. Эти волшебные стекла обошлись ему в полсотни рабов, но они того стоили – нечего сказать. Теперь весь военный крааль был у него как на ладони. Он видел, как красные куртки отступили к последнему рубежу. Дальше – некуда. Значит, пришла пора перебить их до последнего.
Он опустил бинокль. Жестом подозвал своих изиндуна. Могучие воины в леопардовых и львиных шкурах, в головных уборах из разноцветных перьев подошли к нему. Они держали в руках длинные копья и крепкие щиты. Рядом с каждым на почтительном расстоянии следовал десяток телохранителей.
– Изиндуна. – обратился к ним всем Дабуламанзи, – пришла пора покончить с красными куртками. За их спинами последняя стена, а дальше только Мзинуати[21]. Собирайте все амабуто – ударим в последний раз. Старый Кхоза взял победу у холма Изандлхвана, мы возьмем ее у переправы через Мзинуати!
– USuthu! – ответили ему изиндуна хором.
Зарядив все магазины к маузеру, я понял, что выстрелов у меня осталось всего полсотни. Не слишком много для такой толпы зулусов, как та, что готова вот– вот обрушиться на наши последние позиции тут. Поэтому я взял себе еще и винтовку. Новенькую – еще в масле.
Помощник комиссара Далтон щедро раздавал оружие и патроны. Это было не слишком похоже на этого обычно весьма бережливого, как все интенданты, человека. Но, видимо, близость огромного числа зулусов повлияла на него. Далтон и сам встал вместе с нами. Как и его люди в темных мундирах, чем-то напоминающих мой. Теперь не было нужды выдавать патроны – прямо за нашими спинами стояли три открытых ящика. Бери – не хочу.
Зулусская пуля пробила мешок рядом со мной. Из него прямо на меня и стоящего рядом солдата посыпались желтые зернышки.
– Да это же маис, сэр, – удивился рядовой. Он подставил под поток зернышек руку, набрав их полную ладонь. – На баррикаду пошли мешки с маисом.
– Ну и бог с ним, – пожал плечами я. – Сейчас нам нужны все мешки, не важно, чем они наполнены.
С той стороны баррикады раздались первые выстрелы. Зулусы пошли в отчаянную атаку. Но никто из нас этого не видел. Мы сидели за баррикадой и ящиков и мешков с маисом – и ждали команды.
– Просто жаль, что продукты так переводят зазря, – сказал рядовой и, опомнившись, добавил: – сэр. Я ведь хорошо знаю, что такое неделю кряду засыпать на пустой желудок.
Я поглядел на совсем еще молодого парня и узнал в нем Джона Томаса, которого когда-то спас от нападок Хитча. Юноша был до крайности измотан. Мундир его разорван во многих местах и покрыт копотью. Выходит, этот недотепа вместе со всеми дрался у стены госпиталя, а после вытаскивал из него раненых и больных. Война – особенно такая жестокая, как эта – быстро закаляет людей и делает из них солдат.
– Нами зулусы сегодня наедятся, Томас, – усмехнулся Хитч. Тот тоже был жив, и выглядел таким же грязным и измотанным, как и все мы.
– А это правда, что зулусы людей едят, сэр? – спросил у меня Томас. С ладони его зернышки маиса сыпались под ноги. Он уже и думать забыл о переводе продуктов.