Выбрать главу

Но пока жив гонитель и царский пес князь Амилахвари, Буревестник не покинет Тифлиса. Пусть ему и не удалось сделать тут всего, что он хотел, однако смерть амбициозного жандармского поручика станет идеальной точкой перед Баку или Поти. Слишком уж много крови тот успел попортить тифлисским революционерам. И в деле устранения князя Буревестнику очень нужен был Володя Баградзе. Без его адских машин до князя не добраться никак.

– Пора нам отсюда, – как будто прочел мысли товарища Краб. – Засиделись мы тут. Дальше-то что делать, а, Буревестник?

– Князя прикончим и вместе со всей группой рванем в Баку, – принял решение Буревестник.

Тем более что и благодетель уже несколько раз намекал, что именно в городе нефти ему бы очень хотелось увидеть группу Буревестника.

– Князя этого прикончить надо. Очень надо. За все с ним расквитаться. С собакой жандармской.

Краб поднялся с шаткого венского стула. Всякий раз, когда товарищ на него опускался, Буревестник гадал – развалится стул или выдержит еще раз. Стул пока стоически держался.

– Вот вернет Датуна нашего химика, – на прощание обернулся в дверях Краб, – и пускай тот собирает адскую машину помощнее. Разорвем этого пса на куски.

И он вышел из комнатушки, оставив Буревестника одного.

Тот улегся на прочную кровать, вытянув ноги, и задремал. Правда, проспать ему пришлось недолго.

Володя ворвался в его комнату, как сумасшедший. Прочная деревянная дверь так громко хлопнула о стену, что Буревестник подскочил с кровати. В руках он держал верный веблей. Курок взведен. Ствол направлен точно в лоб юноше.

– Это был весьма опрометчивый поступок, Володя, – с трудом переводя дыхание, произнес Буревестник и опустил оружие. – Нервы, знаете ли, ни к черту. В следующий раз могу и пальнуть.

– Ох, – замер на пороге Володя. Выглядел он весьма озадаченно и крайне комично. – Простите, Буревестник, я как-то не подумал… Но у меня такие новости!

Лидер революционеров всегда поражался непосредственности юноши. Она была какой-то почти детской. Настроение его дурным могло быть от силы несколько минут. А после неизменно возвращался его неистребимый оптимизм.

– Делитесь, – вздохнул Буревестник, присаживаясь на кровать. – Только сядьте для начала. А то совсем нависаете надо мною.

Ростом Володя удался. А уж над сидящим Буревестником и вовсе возвышался, будто каланча. Роста своего Володя сильно смущался. Он тут же сел на стул, привычно откинувшись на его гнутую спинку. И тут же зашипел от боли. Палачи в Тифлисе не жалели ни уголовников, ни политических.

– Обработали меня, гады, на славу, – пробурчал юноша себе под нос едва слышно. – Палачи царские.

– Новости, – напомнил ему Буревестник. – Новости, Володя. У меня слишком много дел, чтобы еще выслушивать жалобы на жестокость царских палачей.

– Да-да-да, – зачастил Володя. – Дело в том, что со мной в камере сидел сам Никита Евсеичев. Понимаете. Никита Евсеичев. Он собирался покинуть империю, но вступился на базаре за мальчишку, который листовки наши раздавал. За это и угодил в каталажку.

«Так вот что за барин в шляпе, который мальчишку-листовочника у городового отбить пытался», – понял для себя Буревестник.

– А после его, представляете, Буревестник, прямо ночью, хотели выдернуть жандармы. Сам князь Амилахвари за ним приезжал. Но остался с носом. Наша бюрократическая машина сильнее оказалась княжьего слова! Но сегодня после обеда Никиту Евсеичева будут перевозить из полицейского управления в жандармские застенки. Мы должны его освободить.

– Жандармам, пускай и бывшим, – резко ответил ему Буревестник, – мы ничего не должны. Запомните это хорошенько, молодой человек. Для начала. И подумайте-ка вот над чем. Не может ли этот ваш «сам Никита Евсеичев» быть банальным провокатором. Вы уж простите великодушно, Володя, но еще очень молоды. А в тифлисской жандармерии работают такие волки, что вам и не снилось. Им провернуть подобную комбинацию – раз плюнуть.

– А не сложно будет для тутошних михлюток[5]? – скептически поинтересовался Краб. Здоровяк подпирал плечом дверной косяк.

Буревестник всегда дивился его особенности передвигаться, когда надо, совершенно бесшумно. Хотя вроде бы по грузному верзиле этого никак нельзя было понять.

– Они тут тоже с головами на плечах, – возразил Буревестник, хотя и он считал, что комбинация с нахамившим царю жандармом – это уж слишком. Однако молодого Володю следовало хорошенько отчитать. А заодно и подумать над его словами об этом Евсеичеве. – И, вообще, вымысел должен быть как можно менее правдоподобным. Тем охотнее в него поверят. Помните об этом, Володя. Всегда помните. Потому что стоит вам забыть сию простую истину, как вы тут же окажетесь в застенках. И уже не отделаетесь плетьми за листовки. А вообще говоря, откуда они у вас взялись? Эти злополучные листовки.