Выстрелы захлопали со всех сторон. Заржали кони. Закричали люди.
Увидевший нас полицейский на козлах выхватил револьвер. Но я опередил его. Как у меня в руках оказался веблей – не помню. Я просто отреагировал на движение полицейского. Выстрел. И тот валился с козел. Во лбу у него как будто само собой появляется кровавое отверстие.
Я пропустил Володю мимо себя. Нам сложновато было разминуться в тесном проулке. И это едва не стоило жизни нам обоим.
Не один только полицейский на козлах заметил нас. Володя как раз протискивался мимо меня, когда к нашему проулку подскакал казак с винтовкой в руках. С расстояния, разделявшего нас, промахнуться практически невозможно. А увернуться у меня шансов не было вообще.
Время как будто замедлилось. Я успел разглядеть торжествующую ухмылку на лице казака. Увидел, как он наводит на меня уже готовую к бою винтовку. Сам я вскинул веблей в тщетной попытке опередить его. Хотя и понимал уже – бесполезно. Он выстрелит раньше. А промахиваться казаки не умеют.
И все-таки два выстрела практически слились в один. Боль пронзила мое плечо. Теплые струйки крови потекли по руке. Казаку же повезло куда меньше. Он получил от меня пулю прямо в живот. Кровь стремительно пропитывала его серую черкеску.
Превозмогая боль, я бросился следом за Володей. Тот даже оружия не достал. Если оно, конечно, у него вообще было.
Мы снова бежали по каким-то закоулкам. За спиной все тише слышалась стрельба. Экс оказался шумным, но, как ему и положено, быстрым. Теперь, наверное, революционеры потрошат карету, вытаскивая из нее мешки ассигнаций. Добыча их ждала сегодня богатая.
Как только зацокали копыта казачьих коней, Буревестник машинально взвел курок своего веблея. Хотя современный британский револьвер в этом совсем не нуждался. Рядом столь же отработанными движениями проверял оружие Краб. Остальные налетчики этим себя не утруждали. Еще одна особенность жителей Тифлиса. Они всегда содержали оружие в идеальном состоянии. И оно не нуждалось ни в каких проверках.
Передовой конвой миновал здание строящегося театра. Через считанные секунды Володя Баградзе метнет свою адскую машины под колеса казначейской кареты. Но как бы ни готовил себя Буревестник к этому взрыву, тот все равно заставил его дернуться. Карету, кажется, даже слегка в воздух подбросило – такова оказалась сила взрыва. Хотя, быть может, это сыграло с Буревестником злую шутку разыгравшееся воображение. Взрывом карету повалило на бок. Высунувшийся из-за вставших на дыбы козел полицейский первым вскинул оружие. Однако тут же упал. Затылок его разнесло на куски. Так бывает после попадания из крупнокалиберного револьвера, вроде веблея, прямо в лоб.
А потом Буревестнику стало не до того, чтобы крутить головой.
Вокруг воцарился настоящий хаос. Его люди выскакивали из переулков и прямо из выходящих на улицу дверей домов и магазинчиков. Казалось бы, беспорядочно палили из пистолетов и обрезов по казакам и карете.
Рядом с Буревестником громко ухнула британская винтовка. Ее пуля сразила казака. Тот схватился за лицо – и свалился с седла. Кровь обильно лилась ему на ладони, пачкала рукава черкески.
Этот выстрел словно разбудил самого Буревестника. Он вскинул револьвер – и вот его револьвер присоединился к всеобщей какофонии выстрелов.
Не высовываясь из-за прикрывающих его домов, лидер революционеров всаживал пулю за пулей в мечущиеся силуэты всадников.
Рядом стрелял Краб. Он ловко управлялся с однозарядной британской винтовкой. Живая и искусственная руки его летали столь стремительно, что ими можно было залюбоваться. А вот в меткости товарищ так и не прибавил. Первое точное попадание стоило списать на банальную удачу. А потому палил Краб часто, хоть и без особого эффекта. Правда, как и многие из налетчиков.
Казаки отвечали с убийственной точностью. Однако их было слишком мало. Да и лишенные маневра на пускай и широком Головинском проспекте всадники были, можно сказать, обречены. И они падали под копыта своих же коней один за другим, пораженные меткими выстрелами. Или же просто скошенные неумелой пальбой. Но жизни свои казаки старались продать подороже.
Один даже сумел подскакать к краю проспекта. Обрушил свою шашку на не успевших спрятаться налетчиков. Раз, два, три! Вот уже трое лежат под копытами его коня. Понадобилось не больше одного удара, чтобы расправиться С каждым из них.
Казак повернул лошадь в сторону укрытия Буревестника и Краба. Лидер революционеров вскинул револьвер. Однако не стал палить без толку, по-американски. Сейчас требовалась выдержка. Выдохнув, Буревестник навел оружие на казака. Медленно нажал на курок. Револьвер дернулся в руках Буревестника. Плюнул огнем в грудь казаку.