Врач глянул, насупив брови на Володю и Буревестника, стоявших у моей постели.
– Я обработал рану, – наконец сознался Володя, – и теперь жалею об этом.
– А чего жалеть, – расплылся в улыбке доктор, – хорошо ведь поработал. Очень хорошо. Как настоящий врач, ей-богу. Сейчас перевязку поменяем – и будет ваш друг как новенький. Не всем так повезло на вашем деле, как ему.
– Спасибо вам, Леван, – кивнул ему Буревестник. – Вот деньги за вашу работу.– Он протянул пожилому доктору пачку ассигнаций. – Вы берите, не бойтесь. Они – чистые. Не с экса.
– Все у вас деньги кровавые, – буркнул старый доктор. – Только потому и беру, чтобы вы на них новых ружей да патронов не накупили себе. Как мальчишки, ей-богу.
Он спрятал деньги за пазуху. Быстро обработал мою рану и туго перебинтовал ее.
– Теперь, молодой человек, – наставительно добавил он, прежде чем выйти, – ней больше вина и не лезь под пули. А чтобы на ноги скорее встать, микстурку, что я оставил, в вино добавляй. И будешь скакать молодым козликом уже через недельку.
Попрощавшись с Володей и Буревестником, врач вышел.
Володя продолжал делать вид, будто его ничего тут не касается. Он отвернулся к окну – и глядел в него с совершенно безучастным видом.
Буревестник же присел па стул рядом с моей кроватью,
– Не знаю, какая кошка между вами тут пробежала, – сказал он, – да и не интересует это меня сейчас. Я рад, что ты жив и не дал Володю в обиду. Он рассказал мне, как ты стрелялся с казаком.
Прежде чем заговорит!», я здоровой рукой вынул изо рта деревяшку. Кинул ее в сторону. Во рту от нее остался неприятный привкус.
– Рад, что помог вам. – Я и не думал, что мой голос окажется столь слабым. – Не знаю, доверяете ли вы мне теперь, но хотел бы забрать свои вещи из гостиницы.
– Скажите, из какой, Никита, и мои люди привезут их.
– Дело в том, что я не помню ее названия. Совершенно. – И тут я ничуть не кривил душой. – Знаю только, что она недалеко от рынка, где меня повязали городовые. Но чтобы найти, придется покружить на извозчике.
– В любом случае, – резонно заметил Буревестник, – сейчас вам ваши вещи ни к чему. Когда сможете подниматься на ноги, мы с вами, Никита, и съездим в эту вашу потерявшуюся гостиницу.
Он поднялся со стула.
– Но номер оплачен на не слишком долгий срок, – заявил я, как будто это могло что-то изменить.
– Настойки Левана, Никита, поднимают людей на ноги за считанные дни, – ответил на это Буревестник. – Думаю, завтра-послезавтра вы уже будете в состоянии съездить со мной в гостиницу.
Он шагнул к двери, но я бросил напоследок еще одну реплику:
– А вы ведь солгали мне насчет медицины. Этот ваш кудесник Леван и людей с ранениями живота, наверное, на ноги ставит.
Я же знал, что вас ранят, – криво ухмыльнулся Буревестник. – Если бы вы не потеряли сознания и не подними Володя треногу, вам ни за что не узнать о докторе Леване.
С этими словами он вышел.
– Спасибо тебе, Володя. – Со своего места я видел только его спину. Он так и продолжал стоять у окна. – Без тебя я бы кровью истек еще до того, как пришел этот доктор.
– Нe в моих правилах давать умереть человеку, – бросил Володя, не оборачиваясь ко мне. – Даже если он не разделяет моих идеалов.
– Хватит уже, Володя, – тяжко вздохнул я. – Нельзя же все время дуться на меня, будто мышь на крупу. Вы ведь слышали весь мой разговор с Буревестником. Знали, что я собираюсь уехать из империи. И все равно напридумывали себе черт знает чего. Я не романтический герой. Я всего лишь человек, к которому Родина оказалась весьма неласкова.
– Так попробуйте изменить ее!
Володя одним движением оказался рядом со мной. Теперь уже он сидел на стуле, который только что покинул Буревестник.
– Я же видел вас в деле. Такие люди всегда нужны нам!
Даже если мы и хотел... – Я попытался развести руками – и тут же поплатился за этот опрометчивый поступок. Боль заставила снова стиснуть зубы до хруста. Отдышавшись немного, я продолжил: – Ты ведь Дюма читал, наверное, Володя? «Трех мушкетеров». Помнишь, что сказал д'Артаньян кардиналу? Меня дурно приняли бы здесь и на меня дурно посмотрели бы там, – процитировал я. – Для профессиональных революционеров, вроде Буревестника или Краба, я всегда останусь жандармом. Ты ведь даже имен их не знаешь. Только клички. Так или иначе, а меня прикончат. Либо вынудят покинуть организацию. Люди с именем и репутацией в революции не нужны. По крайней мере, в таких группах, как ваша. Чем вы менее заметны, тем лучше. Не веришь мне, Володя, спроси начистоту у Буревестника. Готов ли он взять меня к вам.