Играли мы по маленькой, потому что все офицеры были не особенно при деньгах. Да и чего ожидать от тех, кто не сумел удержаться в Европе и отправился служить в жаркую и опасную Африку.
И только один из нас – молодой лейтенант Бромхэд – иногда выдавал некие пространные речи о долге и патриотизме. Часто он любил поминать пресловутое «бремя белого человека» и цитировать стихи популярного британского поэта Киплинга к месту и не к месту.
– Вы же понимаете, господа, – распространялся он за карточным столиком, пока мимо нас пробегали равнины Южной Африки, – что мы несем цивилизацию во все уголки мира. Там, где ступила нога белого человека, жизнь уже не станет прежней. Вот вы смотрите на меня скептически, мистер Евсеичев, – он оборачивался ко мне, – а ведь ваша Русская империя занимается тем же самым, что и мы тут. Вы принесли цивилизацию народам Сибири, на границы с Китаем. Сейчас несете ее на Средний Восток, – этими словами в Европе было принято называть Среднюю Азию. – Теперь ваша страна граничит с нашей именно в том регионе. Так что не стоит осуждать меня подобными взглядами.
Крыть мне тут было нечем. Нe так и давно присоединились к Русской империи Хива и Коканд.
Бромхэд с видом победителя уставился в свои карты. Вот только я в качестве мелкой мести обыграл его в тот день, оставив без копейки денег. И это доставило мне ни с чем несравнимое удовольствие.
Майор Т. Е. Лоуренс всегда очень внимательно читал оперативную сводку и сведения, поступающие из Кейптауна. И не потому, что надвигалась война с зулусами, и даже не потому, что иные сведения могли быть весьма и весьма важны. Нет. Все гораздо проще. Майору Лоуренсу было скучно. Невероятно скучно в проклятой богом Африке.
Туземной кавалерией занимался в основном шериф Али. Он натаскивал чернокожих ездить верхом на лошадях. И, надо сказать, это ему неплохо удавалось. Конечно, до европейской кавалерии этим конникам было далеко, однако по местным стандартам – очень и очень неплохо. Лоуренс периодически устраивал смотры и проверки кавалерийским частям. Но, опять же, больше от скуки, нежели для того, чтобы проследить за успехами своего друга.
Проваливший свою миссию в Аравии шериф Али сейчас старался вовсю. Гонял своих харишей и местных негров в хвост и в гриву. По мнению Лоуренса, он был с ними излишне строг – никогда не хвалил, а вот за малейшие провинности жестоко наказывал. Однако вмешиваться в процесс обучения Лоуренс не спешил. Считал, что раз есть несомненные успехи, то пусть все идет своим чередом.
Лоуренс понимал, что до начала войны с серьезным врагом работы у него не будет совсем. Да и сейчас его сильно ограничивали в действиях. Буры слишком настороженно и неприязненно относились к тем, кого называли ойтландерами. А потому работать в их республиках было сложно. Во избежание каких-либо недоразумений руководство Бюро секретной службы прямо запретило какую бы то ни было разведывательную деятельность на территории обеих республик.
В общем, Лоуренсу оставалось изнывать от скуки и внимательно читать все оперативные сводки и сведения из Кейптауна. Он и представить себе не мог, что в один прекрасный день среди этой кипы скучной информации вдруг попадется что-то действительно интересное.
Он сразу обратил внимание на запечатанный конверт, помеченный его именем. Он лежал сверху всех листов. А значит, требовал немедленного ознакомления. И, естественно, майор первым делом вскрыл его. Внутри конверта лежали несколько аккуратно сложенных листов. Парочка изрядно пожелтела за время пути до Питермарицбурга.
Как обычно, майор сначала пробежал их глазами, однако уже на середине остановился. Вновь взял в руки первый лист и стал внимательно его читать. Эти сведения требовали всего его внимания. Нельзя было упустить ничего из того, что написано на этих нескольких листах бумаги. Разными почерками, в разное время. Но важность у всего примерно одна.
– Неужели русский медведь решил сунуть лапу в Африку, – начиная читать во второй раз, произнес Лоуренс.
Трижды перечитав документы, он высунулся в окно своего кабинета и крикнул шерифу Али:
– Иди сюда! – Он помахал ему рукой. – Давай же скорее! Наш добрый друг скоро прибудет в Питермарицбург!
Распекавший в это время кого-то из своих людей шериф Али обернулся к Лоуренсу. Он кивнул командиру, напоследок произнес еще несколько коротких фраз провинившемуся харишу и направился к домику Лоуренса. Хариш же поспешил обратно к десятку чернокожих, стоявших рядом со своими лошадьми. Даже по его спине Лоуренс мог понять – сейчас несчастным неграм не поздоровится.