– Я вчера с вашим новым приятелем-сержантом был на нашей электростанции снова, – усмехнулся Чард, проследив за моим взглядом. – Зарядили его чудо-пушку под самую завязку. Чувствую, она нам на войне с зулусами сослужит добрую службу.
– Мне не довелось видеть ее в действии, – пожал плечами я. С британским мундиром я вполне освоился, а вот шлем мне доставлял немало неприятных ощущений. От этого настроение было, мягко говоря, не самым лучшим. А тут еще эта удушающая, липкая жара и ощущение надвигающейся грозы.
– Поверьте, она стоит батареи легких орудий, – заявил Чард, – если не больше.
– Думаю, майор Пикеринг с вами бы не согласился, – вяло пошутил я.
– Ну, он помешан на пушках, – отмахнулся Чард. – Кстати, вы же в госпитале лежали и не слышали свежего военного анекдота. Наши немецкие союзники по Коалиции прислали лорду Родсу свою делегацию. Они просят разрешения доставить сюда своего гусеничного монстра – какую-то там их новейшую разработку. Или что-то в этом духе. Колосс или как-то так. Его уже за глаза прозвали «Железный капут». Роде ведь согласился с радостью. Он ведь готов обрушить на зулусов какое угодно оружие, даже столь абсурдное. Вот теперь по Кейптауну расхаживают прусские офицеры во главе с неким майором фон Швальцкопфом или как-то так. На них уже и карикатуры в газетах рисуют – так достали всех за пару дней союзнички со своими пиками на шлемах и моноклями.
От необходимости как-то реагировать меня спасло появление лорда Челмсворда. Он медленно ехал вдоль наших парадных колонн, придирчиво оглядывая солдат, сержантов и офицеров.
Мы с Чардом вытянулись по стойке «смирно», когда он проезжал мимо нас. Челмсворд лишь скользнул по нам взглядом. Инженеры шагали в конце колонны, так что уставшие от восторгов обыватели Питермарицбурга вряд ли уделят нам больше внимания.
В общем, так оно и вышло. Под гром барабанов шагала пехота. Под залихватское пение полковых труб гарцевали Ньюкасльские конные стрелки. Им кричали вслед. Аплодировали. А вот на нас уже люди подустали кричать и хлопать в ладоши. Оживились только когда вслед за нами покатили пушки и диковинно выглядящие батареи ракет. Да последними прошагал сводный оркестр, слегка растормошивший обитателей парой лихих песенок.
После того как армия покинула город и отошла от него на некоторое расстояние, пришел приказ останавливаться. Теперь начиналась обыкновенная военная рутина. Ее уже не положено видеть мирным людям – временами это слишком уж неприглядное зрелище Особенно когда начинается-таки дождь. Да не просто дождь, а ливень стеной. С ослепительными молниями и оглушительным громом. Как и положено при настоящем светопреставлении.
Солдаты быстро ставили палатки и сооружали временные навесы, чтобы спасаться от ливня. По они помогали плохо. Несмотря на какие-то там патентованные пропитки ткани, палатки мгновенно протекали. Вода скапливалась на их крышах – и пара обрушилась прямо на головы прячущихся внутри солдат. Самые умные укрывались под большими обозными фурами, что ждали нас в сборном пункте. Однако фуры эти то и дело передвигали с места на место, оставляя прикорнувших под ними солдат под проливным дождем. После того как двух солдат задавило насмерть – сержантам строю было приказано не давать больше никому забраться под фуры. А тех, кто уже сидит под ними, беспощадно выгонять.
Мы с группой Чарда заняли отдельную палатку. Хоть она и протекала, но не так уж сильно. А пара солдат, вооружившись длинными палками, не давала воде скапливаться на крыше. И общем, устроились, можно сказать, с максимальным комфортом, который можно было позволить себе в этих условиях.
И так как приказов никаких не поступало – и вряд ли они поступят до утра, – мы поужинали подмокшей слегка и холодной снедью и улеглись спать. Солдаты с шестами дежурили почти всю ночь, пока не прекратился ливень.
Хаос в военном лагере, который тут называли не иначе как железным порядком, продолжался и на следующий день. Солнце высушило саванну, но под слоем подсохшей земли часто скрывались небольшие грязевые озера, куда солдаты проваливались по колено, а колеса повозок и фур уходили по ступицы. Однако худо-бедно, но армия продвигалась к Буйволиной реке. К переправе у Роркс-Дрифт.
Медленно раскручивавшийся маховик военной машины все-таки завертелся на полную мощность. Теперь этот отлаженный прямо на ходу механизм было не остановить. Армия быстро и в полном порядке переправлялась через Буйволиную реку. На тот берег отправили конную разведку. Длинные колонны пехоты весь день переходили реку вброд. От недавнего ливня та хоть и поднялась, но не особенно сильно.