– Смотрю, вы почти ненавидите его за это, – пожал плечами я.
– Не то чтобы сильно, – равнодушно ответил Чард. – У меня-то нет влиятельных родственников. И за моими плечами не маячат фигуры предков, уходящие в века. Мне все приходилось своим умом и горбом постигать. И дальше придется. А с другой стороны, никому бы не пожелал быть сыном графа Балаклавского.
– Графа Балаклавского? – не понял я. – Что вы имеете в виду?
– Папашу нашего товарища – отставного генерала Бромхэда, Тот в юности успел повоевать с вашей родиной в Крымии. Отличился в битве при Балаклаве. И на старости лет не было ни одного званого обеда или вечера с гостями, чтобы он не брался пересказывать ее. За это его и прозвали графом Балаклавским. Да и гости, как говорят, у него собирались все больше ветераны той войны. Все разговоры – только о ней. Наверное, его в детстве тошнило от красных мундиров.
– Посмотрим еще, какая из нашего поста выйдет синекура, – усмехнулся я, поняв, что подсознательно перенял привычку Чарда к невеселым ухмылкам.
Наблюдать и дальше за неторопливой работой солдат, наводящих понтон, мне надоело. Я решил прогуляться по заставе. Хоть какое-то, пускай и весьма сомнительное, развлечение. Я давно уже знал все закоулки в ней. Но раз делать все равно нечего, то почему бы просто не размять ноги.
Результат этой прогулки меня отнюдь не порадовал Я уже не раз встречал своего знакомца сержанта Торлоу в компании рядового Хитча, который обладал явными мелкоуголовными наклонностями. Поначалу считал, что тот просто прикрывается здоровым недалеким Питом. Использует его как стену между собой и остальными солдатами, которые не слишком любили этого парня. Хотя вряд ли биографии остальных солдат были такими уж кристально чистыми. Собственно, все армии мира набираются далеко не из лучших сынов отчизны зачастую. Исключением могут быть разве что гвардейские полки.
Однако в тот день я стал свидетелем отвратительной сцены. Отвратительна она была даже в рамках армейского быта в Африке. Хитч прижал к стене казармы молодого солдата и что-то нашептывал ему на ухо. Тот краснел и злился, но ничего не решался сделать. За спиной Хитча маячила здоровенная фигура Торлоу.
Не особенно скрываясь, я подошел к ним. Все трое не слишком много глядели по сторонам, а потому я смог подойти к ним незамеченным почти вплотную.
Остановившись в двух шагах, я громко откашлялся, привлекая к себе внимание. Молодой солдат обернулся ко мне с настоящей мольбой в глазах. Я вспомнил его имя – Джон Томас. Слыл он настоящим недотепой – сержант часто называл его образцом худшего солдата во всей британской армии. И вот теперь он, похоже, попал в серьезный переплет.
– Сэр, – первым опомнился, конечно же, Хитч, – у нас тут небольшой разговор с рядовым Томасом. Так, солдатские дела. Ничего такого, что может заинтересовать офицера.
– Уж насчет этого можете не беспокоиться, Хитч, – произнес я в ответ. – Позвольте мне самому решать, что меня побеспокоит, а что – нет.
– Конечно, сэр, конечно, – рассыпался в любезности тот, но в глазах его читалась откровенная ненависть ко мне. – Я не смел указывать вам.
– Очень на это надеюсь, Хитч. А теперь отпустите рядового Томаса. Я вижу, что ваша компания ему наскучила.
И тут Хитча прорвало. Вся мерзость этого человека полезла наружу.
– Вы считаете себя настоящим офицером, – прошипел он. Лицо его заметно изменилось, став почти черным. Теперь на нем не разглядеть даже щетину. – Так ведь это не так. На вас черный мундир. Вам никем не поручили командовать. Шляетесь тут – корчите из себя офицера. Да по вам никто и не заплачет, если вы помрете! И расследовать смерть черного мундира вряд ли будут. Так что шли бы вы отсюда подобру-поздорову. А то я могу попросить моего приятеля Пита поговорить с вами... – Он сделал многозначительную паузу и прибавил издевательским тоном: – Сэр.
– Я смотрю, вы быстро перестали быть солдатом, Хитч, – как будто не заметив угроз, сказал я, сделав пару шагов. Теперь нас с рядовым разделяли считанные дюймы. – Только зря вы в этот раз уповаете на сержанта Торлоу. Верно, Питер? – Я подмигнул здоровяку. Тот переминался с ноги на ногу и бросал взгляды то на меня, то на Хитча. – Мы еще поговорим с сержантом Торлоу относительно того, как он позволяет себя называть рядовым. А пока...