Паровые орудия один за другим громко хлопали, будто здоровенные чайники, крышки которых приподнялись и упали обратно. Пар ударил вперед, выталкивая продолговатые снаряды, начиненные мушкетными пулями. Те с воем устремились по пологой дуге к строю зулусов.
А вот потом произошло то, чему я до сих пор не могу найти объяснения. Снаряды взорвались над стройными шеренгами чернокожих воинов. Шрапнель косила их, валила наземь, Но они поднимались. Вставали, правда, не помогая друг другу. Вставали, несмотря на смертельные раны. Вставали, не обращая внимания на удивительно медленно текущую из ран кровь. Вставали, заново строясь плечом к плечу. И лишь несколько тел, превращенных шрапнелью в какие-то совершенно несусветные обрубки, остались лежать. Но и они, к моему ужасу, продолжали шевелиться.
У меня крепкий желудок. Я хорошо помню груды разлагающихся на жарком солнце тел под стенами Месджеде-Солейман. Но даже у меня от такого зрелища рот наполнился противной кислотой, и начались рвотные позывы. Сержант глядел на меня понимающим взглядом.
— Видали дьяволов? — сказал он, и вопросительные интонации в голосе показались мне лишними. Конечно же видал! — Им наши пули нипочем. Хотел бы я знать, из какого ада они выбрались на нашу голову.
— А вот я бы совсем не хотел этого знать, сержант, — нашел в себе силы усмехнуться я.
— И что прикажете делать с ними, сэр?
— Сосредоточьте на них огонь всех орудий, что прикрывают этот сектор, — распорядился я. — И стреляйте не шрапнелью, а обычными снарядами. Посмотрим, как они им понравятся. Превратите их в кровавый фарш, сержант.
— В кровавый фарш, — теперь уже и сержант усмехался. Видимо, ему понравилось мое образное выражение. — А это неплохая идея. В кровавый фарш!
Он обернулся к своим людям и заорал хорошо поставленным и явно предназначенным перекрикивать канонаду голосом:
— А ну-ка зарядите пушки болванками! Поглядим, как они переварят железку покрупнее мушкетной пули! Превратим их в кровавый фарш, парни!
— Для болванок нужно больше жара, сэр, — отозвался один из канониров. — Далековато для них черные черти стоят.
Сержант поднял к глазам бинокль. Пожевал губами, вычисляя, наверное, расстояние до врага. Кивнул, соглашаясь с доводами бывалого канонира.
— Сейчас подбавлю нам угольку из личных запасов мистера Пикеринга, — сказал он, сунув в объемистую руку и начиная шарить внутри не глядя.
— А это правда, что у мистера Пикеринга уголь с самой большой дыры, а? — спросил у него другой канонир, намного моложе, с едва пробивающимися усиками.
Я тут же обратился в слух. Понимая, вот он — мой шанс! То, из-за чего все путешествие в Южную Африку и драка с проклятыми зулусами могут оказаться небесполезными.
— А черт его знает, откуда он у мистера Пикеринга, — пожал плечами сержант, вытаскивая из сумки холщовый мешочек, размером с пару хороших кисетов табака. — Но он передал мне немного. Сказал, для боевых испытаний, если придется стрелять. Вот и проверим сейчас этот уголек.
Развязав мешок, сержант высыпал на ладонь несколько крупных кусков угля, по виду ничем не отличающегося от обычного антрацита.
— По мне, — сказал он, — так самый обычный кардиф. А ну-ка, сыпани их в топку своей пушки.
Сержант кинул куски угля бывалому канониру. Тот ловко поймал их правой рукой, хотя на той не было двух пальцев. В это время молодой парень щипцами открыл дверцу топки — оттуда пыхнуло жаром. Но жар этот мгновенно и многократно усилился, стоило только беспалому канониру швырнуть в топку новые уголья. Даже меня обдало сухой волной этого жара, как будто я с мороза сунулся в натопленный дом. Молодой же канонир вскрикнул — и выпустил щипцы. Тех с глухим ударом упали на землю.
— Вот те на! — воскликнул беспалый, прикрывая рукой лицо. — Вот те кардиф! Жар, будто из самого пекла.
Однако он ловко подхватил щипцы — и захлопнул дверцу. Попутно даже успел отпустить подзатыльник молодому за нерадивость.
— Заряжай скорее! — поторопил их сержант. — А то сейчас паровую камору давление разорвет!
Пушка в это время начала издавать жутковатые звуки. Видимо, ее паровая камора, как артиллеристы называли котел пушки, действительно, была готова взорваться в любую секунду.
Это орудие выстрелило вместе с остальными. По снаряд его летел совсем иначе. Вместо дуги получилась почти прямая линия — такую он развил скорость. Потому он ударил в землю куда ниже положенного места. Но и так нанес весьма серьезные потери зулусам. Снаряд жуткой косой прошелся по рядам чернокожих, оставляя за собой кровавую просеку. И уже куда меньше зулусов поднялись после этого на ноги. А вот жутких шевелящихся останков на земле лежало намного больше.