Вот только как-то слишком уж основательно готовятся британцы к схватке с каким-то вождем чернокожих. Пусть у того и есть армия, похожая на настоящую, но без ружей и пушек он ничего не сможет противопоставить мощи Британской империи. Отсюда напрашивается очень простой вывод — вовсе не Кечвайо главный враг в грядущей войне. И все эти люди, орудия и боеприпасы нужны для другой кампании. Против кого — догадаться не сложно.
Внутри так называемые пассажирские вагоны были разделены на шесть отдельных купе, рассчитанных на одного человека. Да и тот там помещался с трудом. Питаться мы должны были на станциях — такой роскоши, как вагон-ресторан, военный эшелон себе позволить, конечно же, не мог. В купе этих было невыносимо жарко — даже ночью. А потому все офицеры, ехавшие в них, предпочитали выбираться на открытые платформы. Не на те, что занимали солдаты, естественно. На куда более спокойные, где перевозили орудия. Тем более что начальник над всем этим артиллерийским парком — майор Пикеринг оказался весьма, можно сказать, гостеприимным хозяином.
Этот полный человек обожал в жизни три вещи. Азартные игры — он просто жить не мог без разнообразных пари. Свои пушки — он мог рассказывать о них часами. И, как это ни удивительно, лингвистику — он долго служил в Индии и сейчас работал над книгой «Разговорный санскрит».
— Быть может, — любил говорить он всем, кто желал его слушать, — я, когда допишу свой труд о языках Индии, возьмусь вплотную за изучение африканских диалектов. Невероятная тема. Что уж говорить! Синтез европейских языков с местными. Пиджин. Африкаанс. Вы когда-нибудь слышали, как говорят эти белые варвары — буры? Иногда кажется, что разговариваешь с европейцем, пускай и деревенщиной, но иные пассажи разобрать просто невозможно!
— У вас очень длинный язык, майор, — обычно отвечал на это полковник Фланаган, старший офицер из всех нас, — чернокожие вырезают болтливым врагам языки и преподносят их своим вождям. Так они желают получить чужое красноречие.
— В таком случае, полковник, — усмехнулся неунывающий Пикеринг. — быть может, кто-то из чернокожих вождей проявит стремление к изучению языков.
— Разве что развесит их у себя на шее, — заметил полковник Фланаган, — рядом с черепами и большими пальцами прочих врагов.
Вот за подобными разговорами мы и коротали время до Питермарицбурга. В хорошие дни солдаты вытаскивали для нас прямо на платформу круглый стол — и мы до темноты резались в карты. Полковник Фланаган этого не одобрял, но и запретить не мог. Как втихомолку шутили офицеры, карт полковник не одобряет исключительно потому, что ему в них фатально не везет.
— И это так, — торжественно подтверждал капитан Хаммерсмит, который знал полковника дольше всех, — наш мистер Фланаган пообещал не касаться карт после того, как три года назад просадил все жалованье полковых офицеров. Его хотели отдать под суд, но он каким-то образом сумел выкрутиться. Никому, правда, не известно, как именно ему это удалось.
Играли мы по маленькой, потому что все офицеры были не особенно при деньгах. Да и чего ожидать от тех, кто не сумел удержаться в Европе и отправился служить в жаркую и опасную Африку.
И только один из нас — молодой лейтенант Бромхэд — иногда выдавал некие пространные речи о долге и патриотизме. Часто он любил поминать пресловутое «бремя белого человека» и цитировать стихи популярного британского поэта Киплинга к месту и не к месту.
— Вы же понимаете, господа, — распространялся он за карточным столиком, пока мимо нас пробегали равнины Южной Африки, — что мы несем цивилизацию во все уголки мира. Там, где ступила нога белого человека, жизнь уже не станет прежней. Вот вы смотрите на меня скептически, мистер Евсеичев, — он оборачивался ко мне, — а ведь ваша Русская империя занимается тем же самым, что и мы тут. Вы принесли цивилизацию народам Сибири, на границы с Китаем. Сейчас несете ее на Средний Восток, — этими словами в Европе было принято называть Среднюю Азию. — Теперь ваша страна граничит с нашей именно в том регионе. Так что не стоит осуждать меня подобными взглядами.
Крыть мне тут было нечем. Нe так и давно присоединились к Русской империи Хива и Коканд.