— Бвана Челмсворд, — произнес он густым, как деготь голосом, — ждет господ в саду. Вас проводят.
Парочка слуг помоложе и в ливреях попроще тут же выросли будто из-под земли.
— Идемте за нами, господа, — выпалил один из них, делая нам приглашающий жест.
— Экие расторопные, — усмехнулся лейтенант Бромхэд.
— Держу пари, — заметил я, — если взглянуть на их спины, вы увидите следы того, как в них вбивали эту расторопность.
Бромхэд только плечами пожал. Ему совсем не хотелось развивать эту тему.
Вслед за чернокожими слугами мы обошли особняк и оказались на отличной лужайке, с коротко остриженным газоном, полем для игры в крокет и расставленными под деревьями столиками. За ними сидели дамы и джентльмены, последние почти все — военные. Лишь несколько человек были одеты в легкие костюмы.
— Господа офицеры! — выпалил самый молодой из военных, вряд ли сильно старше лейтенанта Бромхэда годами.
Все тут же обернулись в нашу сторону. Даже как-то неуютно стало от такого внимания.
Одна из пожилых дам слегка скривилась и произнесла, не слишком волнуясь о том, что ее могут услышать:
— Эти военные всегда такие несносно громкие. Ужас.
Сидящая рядом с ней не то родственница, не то воспитанница приложила ручку в перчатке к лицу. Кажется, скрывала улыбку.
— Свежее пополнение, — произнес человек в генеральском мундире, украшенном внушительным «иконостасом» наград. Безусловно, сам лорд Челмсворд. — Присаживайтесь с нами, господа, не стойте. Здесь все не так строго, как в Метрополии. Официально представитесь мне уже перед всем офицерским корпусом армии. А пока располагайтесь. Вы ведь только с поезда, верно? Отдохните немного. Скоро у всех нас будет много работы.
Мы расселись за столиками, благо свободных мест было достаточно. Негры-слуги быстро принесли нам тарелки и приборы, поставили перед нами сразу несколько стеклянных бокалов.
— Не ожидали подобного в дикой Африке? — поинтересовался подсевший ко мне человек.
Он намеренно потеснил лейтенанта, с которым я даже познакомиться не успел. Тот предпочел покинуть стол. А на его место уселся очень хорошо знакомый мне человек в черном бурнусе, с кинжалом и саблей на поясе. Да и спутника его я узнал сразу. Загар не изменил майора Лоуренса.
— Отвык как-то, — пожал плечами я с самым независимым видом. — Я ведь в последнее время едва ли не в бегах.
— Невероятно, — покачал головой Лоуренс. — Неужели в Русской империи так не ценят людей? Вы ведь подарили им залежи левантийского угля. И какова благодарность? Вы — и вдруг в бегах. Я просто поверить в это не могу.
— Неужели вы, майор, не в курсе обстоятельств, из— за которых я был вынужден бежать с родины? Я просто поверить в это не могу.
Лоуренс коротко рассмеялся. Но глаза его оставались при этом ледяными.
— Мой коллега, любитель пиратских фамилий, много чего написал о вас, даже газетные вырезки прислал. Я ведь в этой Африке одичал совсем — газет не читал давно.
Смотрю, ваши заслуги и у нас остались неоцененными. Всего-то лейтенант, — Лоуренс покачал головой, — а ведь в русской армии вы были кем-то вроде капитана.
— Штабс-ротмистр, — объяснил я, — это не совсем капитан. Ближе именно к лейтенантскому званию у вас. Майор Фитцсиммонс специально в книгу соответствия званий полез, чтобы проверить. Так что на нашей службе я не потерял ничего.
— Ну мистер Евсеичев, с потерями у нас тут скоро будет все в полном порядке. Войну с зулусами ждут со дня на день.
— А вы что делаете здесь в таком случае? — решил поинтересоваться я. — Вряд ли вам удалось бы наладить разведывательную сеть в Зулуленде.
— Отчего же, — усмехнулся Лоуренс, — некоторое количество платных информаторов у меня там есть. Они снабжают меня сведениями за винтовки и патроны. Далеко не все так любят своего вождя Кечвайо, как хотят показать.
— И все-таки не ваш масштаб, майор, — покачал головой я. — Кучка жалких информаторов, работающих за патроны и ружья? Это даже не смешно, майор.
— Ваш визит, лейтенант, тоже не вызывает у меня улыбки, — отрезал Лоуренс, мгновенно отбросив шутовской тон. — Знайте, что я и мои люди следим за вами. Очень внимательно следим.
— Никогда бы не стал сомневаться в этом, майор, — ответил я.
Наши взгляды пересеклись. Мы с минуту глядели друг на друга — никто не отводил глаз. Пока нас обоих не отвлек генерал Челмсворд. Он поднялся на ноги, чего ни я, ни Лоуренс не заметили, и несколько раз звякнул серебряным ножом о стекло бокала, привлекая всеобщее внимание.