Как только все крышки встали на место, у панели загорелась зеленая лампочка. Кван для верности выждал еще несколько секунд и провернул последовательно один за другим несколько колец, открывая громадные резервуары с жидкостью. Той самой, на разработку которой у него ушли все эти бессчетные годы. Ее секрет хранился века в семье Куан Чи. Именно она давала ее отпрыскам феноменальное долголетие и невероятный запас сил и здоровья. Про родственников Куан Чи говорили, что ни один из них не умер от старости или болезней на смертном одре. И так оно и было. Белые колдуны, как их звали на родине, видели взлеты и падения династий. Прадед Куан Чи, которого тот помнил с трудом, говорил, что видел самого великого Шихуана так же близко, как и своих многочисленных внуков и правнуков. Насколько это была правда — неизвестно. Однако Куан Чи был склонен верить ему. Прадеда зарубили во время налета на их дом злобные хунхузы. Однако старик перед смертью успел прикончить половину их, прежде чем его череп раздробили цепом.
Всю жизнь свою Куан Чи посвятил изучению свойств вещества, что впрыснули ему в кровь едва ли не при рождении. И он мечтал о собственной непобедимой армии, которую бросит к ногам императора Китая. Это изменит всё. Император изгонит из пределов страны проклятых белых завоевателей. И никакие канонерки не помогут им на этот раз.
Однако Куан Чи не был понят на родине. Его эксперименты страшили людей — ведь часто ему приходилось резать не только мертвых, но и живых. От Куан Чи отреклась его семья, чьи секреты он якобы использовал во зло. Он был вынужден бежать из Китая, где его приговорили к смерти, Точно так же поступили власти и других стран, в которых он пытался найти себе приют. Так он добрался до Африки. Места, где всем наплевать на ложную мораль, был бы результат.
И вот, спустя много лет, купели наполняются, наконец, нужным раствором. Тела людей меняются, но исподволь — незаметно. Их мышцы наливаются силой — теперь они выдержат даже попадание пули в упор. Кости укрепляются — теперь их почти невозможно сломать. Глаза становятся зорче. Кровь скорее бежит по жилам. Вышедшим из купелей воинам не страшны ни копье, ни стрела, ни пуля.
Резервуары опустели, о чем машина немедленно сообщила Квану. Он закрыл их при помощи тех же колец. Поднял рычаг, открывая крышки купелей. Из них выходили воины зулу. Они собирали копья и щиты, уложенные у входа в дома. Выстраивались в боевые порядки. Больше не было среди них ропота или переговоров. Воины зулу теперь больше напоминали автоматонов, которых Квану довелось видеть однажды. Они стояли ровными рядами, готовые в бою, и ждали команды. Его команды.
Куан Чи вышел вперед. Махнул рукой воинству. Крикнул: «За мной». И первым направился прочь из Белого крааля. Пора предъявить Кечвайо товар лицом. Посмотрим, как он теперь будет относиться к Квану и его воинам.
Глава 4
Гарнизонная гауптвахта Питермарицбурга мало отличалась от других подобных ей мест. Разве что тут было очень сухо, как всюду в столице Наталя. Никакой плесени и сырости. Наоборот, кругом пыль, постоянно скрипящая на зубах.
Питер Торлоу — именно так знали напавшего на меня здоровяка — сидел на лавке, скованный мощными ручными и, видимо, для надежности еще и ножными кандалами. Торлоу был сержантом 24-го пехотного полка, и весь город знал его как записного забияку. Однако габариты и сила Питера были таковы, что никто не рисковал связываться с ним уже давно. А мне вот, можно сказать, повезло.
Даже сейчас, сгорбившийся под тяжестью цепей, скованный по рукам и ногам, Торлоу все-таки казался опасным. Не смертельно опасным, но все же достаточно. Однако стоило ему поднять на меня взгляд, как я понял — бояться сейчас этого могучего человека мне не надо. Он как будто уже сам приговорил себя и был готов принять любое наказание. А ведь я хоть и не красный мундир, но все-таки офицер. Выходит, дело для Торлоу вполне могло закончиться виселицей. И Питер это преотлично понимал.