Под бой барабанов парни прыгают на девиц, целят копьями в их щиты. Те уклоняются. Шеренги меняются местами — и все начинается сызнова. А барабаны все наращивают и наращивают темп. Парни и девушки движутся все быстрее и быстрее. Мелькают копья. Дрожат перья на легких щитах. Шеренги меняются и меняются местами.
Раз. Другой. Третий!
Барабаны все громче. Темп все быстрей.
У преподобного Уитта начинает болеть голова от этого грохота и притопывания сотен ног. Ему кажется, что он вот-вот рухнет на землю. Дочь видит это и поддерживает отца. Маргарет тоже нехорошо, но она держится лучше. Ее личико побледнело, однако пальцы крепко сжимают отцовский локоть.
Преподобный Уитт, наверное, именно в этот момент понял, что ничего ему не добиться от зулусов словами и рассказами о Христе и Деве Марии. Ему слишком страшно. И мысль в голове лишь одна — поскорее убраться отсюда, из этого черного ада. Предупредить людей в Роркс-Дрифт, что зулусы готовятся к большой войне. А значит, нападения на пограничный пост не избежать никак.
Скорее, скорее, скорее, — бежать отсюда. Бежать, бежать, бежать!
Дурацкий вопрос Бромхэда буквально повис в воздухе. Хотя, если уж честно, любой из нас готов был задать его. Но мог ли ответить на него старый бур — каким бы важным он не хотел показаться. Ведь Давид Поттер все-таки охотник — вряд ли ему приходилось воевать с зулусами так, как приходится сейчас британцам.
Я поймал себя на мысли, что чуть было не подумал о британцах, как о «нас». Надо же, всего несколько недель прожил с ними, а уже готов отождествить себя с гордыми уроженцами Альбиона. Странное дело. Ведь я же, по сути, ни на шаг не приблизился к решению поставленной Иволгиным передо мной задачи. Мои знания о здешнем аналоге левантийского угля были, откровенно говоря, нулевыми. Давид Поттер мог оказаться ценным источником информации, однако не расспрашивать же его при англичанах. Нет. Пока я нахожусь здесь, в Роркс-Дрифт, мне нечего и думать о продолжении расследования.
Наверное, именно тогда в голове моей зародились первые мысли о дезертирстве. Слишком уж тесным оказался для меня черный мундир. Я не сумел ничего узнать в Питермарицбурге — там о «Большой дыре» знати только из местных газет. И свято верили в то, что добывают там алмазы. Некоторые шепотом добавляли, что алмазы эти черные — невероятной цены. И что Родс подарил несколько самых крупных королеве Виктории, а та велела вставить их в свою корону.
Раз не удалось ничего узнать в британской Африке — пора перебираться в Африку бурскую. Я был уверен, что там скоро заварится каша куда серьезнее всей этой возни с зулусами. Значит, мое место именно там. Как всякий уважающий шпион, стану удить рыбку в мутной воде.
Почему-то мне казалось, что там я всерьез столкнусь с майором Лоуренсом. И кто выйдет живым из этой схватки, я предсказать не мог.
Пока я предавался размышлениям, Давид Поттер раскурил свою трубку, выпустил несколько колец дыма. Казалось, он пребывал в крайней задумчивости. Когда же бур вынул из деревянных ножен длинный, зверского вида нож, офицеры, сидевшие с ним за одним столом, заметно напряглись. Однако Поттер принялся чертить лезвием ножа на столешнице прямые линии. Они быстро сложились в подобие бычьей головы.
— Вот так всегда воюют зулусы, — объяснил Поттер. — Центр — голова быка. Там собраны амабуто и старых и опытных воинов. Все они давно женаты и имеют по несколько детей. Их бросают в бой — напролом. Они могут нести самые большие потери. Не жалко. Свою главную задачу перед страной и народом они уже исполнили.
— Это о какой задаче идет речь? — не понял Бромхэд.
— Оставить нескольких потомков, — ответил с циничной прямотой Поттер, — тогда зулусам не грозит вымирание. Это еще Чака такую систему ввел — мудрый был человек. Хоть и дикарский царь.
Бур несколько раз пыхнул трубкой, не давая ей потухнуть. А после продолжил с того места, где его прервал наивный вопрос Бромхэда.
— Рога же — там амабуто, в основном из молодых воинов. В большой войне туда берут даже неженатых и бездетных. Рога прикрывают голову с флангов и развивают наступление. Добивают разбитого врага. А вот если разбили зулусов, то их никогда не кидают в бой. Наоборот, остатки разгромленной головы гибнут, чтобы дать уйти амабуто рогов.
— Зулусы заботятся о своем будущем, — протянул лейтенант Чард. — Удивительно для таких дикарей. Да понятие о стратегии и тактике. Вдвойне удивительно.
— Не такие уж они и дикари, мистер, — заявил Поттер, попыхивая трубкой. — Может, они ходят голышом и воюют копьями, но дерутся они отменно. Не так, как другие дикари Африки. Уж в этом можете мне поверить. Не раз мое коммандо сталкивалось с этими черными дьяволами. Мы давали им отпор, но бывали и биты. — Он расстегнул рубашку, продемонстрировав внушительную коллекцию шрамов. — Вот здесь и здесь, — он провел по глубоким следам от зулусских копий на правой стороне груди и немного ниже, — они достали меня, когда от коммандо осталось всего три человека. Мы едва успели унести тогда ноги. А ведь поначалу казалось, что перестреляем черных, как куропаток. Но молодые воины рогов обошли нас — и бросились с холмов, откуда их никто не ждал. В тот день погибло много славных буров.