— Но раньше-то мог, — осеклась я, когда ощутила прикосновение прохладных губ к нижнему веку, такое нежное, что подогнулись колени и пришлось схватиться покрепче за металл.
— Раньше это было необходимо ради твоей безопасности, — пробормотал он возле моего рта. «Бум, бум», — отзывчиво откликнулось сердце, и жар молниеносно распространился внутри.
— Теперь речь идет не о моей, а о твоей безопасности, — невольно отклонилась я назад, но бежать было некуда – мешала спинка кровати. И пальцы Эдварда, чашеобразно обхватившие лицо.
— О моей не беспокойся, — прошептал вампир и усмехнулся: — Кажется, мы поменялись местами в этом вопросе: теперь ты пытаешься оградить меня, выстраивая барьер?
— Теперь ты понимаешь, как трудно было выполнить то, что ты просил? — распахнула я глаза, пораженная этим сравнением. В голове закружились воспоминания о том, как Эдвард внезапно напрягался, отшатывался, отталкивал меня руками, когда я забывалась и невольно переходила границы…
— Невозможно, — серьезно согласился вампир, поглощая меня пытливым взглядом.
— Неужели тебе было настолько сложно сдерживаться рядом со мной, как мне теперь? — пробормотала я, вдруг сумев оценить важность прежней проблемы Эдварда. — Ты преувеличивал или действительно боялся мне навредить?
Казалось маловероятным, чтобы самоконтроль Эдварда подвергался таким же испытаниям, как мой прямо сейчас, ведь за его плечами было восемьдесят лет опыта, а у меня – меньше года.
— Я не лгал тебе, Белла, — его ответ меня потряс и принес чувство вины за то, как я мучила его, легкомысленно относясь к его затруднениям.
— Прости, — потупилась я, жалея, что не воспринимала предостережения всерьез.
— Я никогда не винил за неосторожность тебя, — мягко сказал он, пальцами поглаживая мои щеки. — Опасность, которую я представлял, была только моей виной и только моей проблемой.
Я закатила глаза, ловко выворачиваясь из ласковых рук и перемещаясь на середину комнаты.
— Знала, что ты снова переведешь стрелки на себя, — криво усмехнулась я, делая вид, что не замечаю разочарованного выражения лица вампира. Чтобы отвлечься от его жаждущего взгляда, вытащила из сумки новые перчатки и надела, тут же почувствовав себя более уверенно.
Эдвард не стал больше настаивать, и я вздохнула свободнее, когда он проявил волю и проложил между нами расстояние, которое меня удовлетворяло. Завязав непринужденный разговор и тем самым заботясь о моем душевном комфорте, он стал помогать мне приводить в порядок дом, убирая снег на улицу. Мы оба страдали от того, что не можем, как раньше, проявлять нежность друг к другу, прикасаться, когда вздумается… но так было нужно. И мне, к тому же, необходимо было время, чтобы обдумать его слова и вновь принять тот факт, что Эдвард меня любит.
День клонился ко второй половине, к вечеру обещал вернуться Джейкоб, а следом за ним прибудут Каллены. Я ждала встречи с большим волнением и нетерпением. Несмотря на жаркие обвинения, я страшно хотела вновь увидеть Эсми, Эммета и особенно Элис. Было бы здорово поговорить с Карлайлом – может, он подскажет, откуда взялся мой дар и как справиться с ним. Эммет наверняка захочет посостязаться – в чем мне придется ему отказать, – а Элис бросится на шею, невзирая на риск. Меня удивило, что Розали тоже приедет, но теперь, когда нам нечего делить, возможно, она станет относиться ко мне без прежней враждебности?
Как же я могла забыть про Джаспера? Между нами никогда не водилось дружбы, он держался в стороне, потому что ему трудно было находиться рядом с человеком. Но теперь, я была уверена, Джаспер станет моей поддержкой сильнее прочих – благодаря дару управлять эмоциями поможет мне держать себя в руках. Я надеялась, что его влияние будет неоценимым. Именно его приезд я связывала со своей самой большой надеждой.
Смирившись с тем, что я избегаю прямого контакта, и очистив от снега пол, Эдвард занялся остальными частями дома. Став вампиром, я перестала ощущать неудобство от холода или отсутствия освещения, поэтому печку никогда не пыталась топить, а старый электрогенератор, ржавеющий в подвале, стоял покрытый пылью. Пока я прятала трупы животных, закопав их в лесу подальше от жилища, домик преобразился: с крыши был счищен слой старых листьев и гниющих кедровых иголок, отверстия залатаны, а из кривой печной трубы тонкой струйкой тянулся дым, распространяя по округе запах жилья и чисто человеческого уюта.
Я пыталась сказать Эдварду, что он зря затеял обустройство дома, в котором мы вряд ли задержимся, но Эдвард возразил: скорее Каллены переселятся сюда, чем я в ближайшее время куда-то поеду. О том, чтобы вернуться в цивилизацию до того, как научусь владеть собой, не было и речи. Чудо, что я за два года не привлекла внимание властного итальянского клана, следящего за порядком в вампирском мире, и Эдвард не хотел рисковать.
Но когда я зашла внутрь и увидела пылающий камин, убеждение, что человеческие привычки мне теперь чужды, застряли в горле: помещение приобрело опрятный уютный вид, а отблески пламени, качающиеся на стенах и предметах, и потрясающий запах горевших поленьев заставил меня почувствовать себя почти как дома. И немаловажную роль в этом ощущении сыграло присутствие вампира с золотистыми глазами – самой важной части интерьера, преображающего его.
Я медленно подошла к Эдварду, сидевшему напротив камина со скрещенными ногами, и опустилась рядом, поражаясь переменам, ворвавшимся в мою жизнь. Я боялась смотреть в любимое лицо, потому что знала: от моего самообладания совсем ничего не осталось. Вероятно, я не должна была так быстро прощать бывшего бойфренда за причиненную боль, но не могла ничего с собой поделать. Я хотела сдаться, даже если вновь обманусь…
— Знаешь, когда я только стала вампиром, то первое время очень ждала тебя, — тихо призналась я. — Я была уверена: несмотря на то, что вы бросили меня в Форксе, ты и твоя семья не оставите меня одну в новорожденный период. Я была так сильно в этом убеждена, что даже не подумала оставить намеренный след или каким-либо образом дать о себе весточку. Я безоговорочно верила в способности Элис…