— Да, это очень глупо, — улыбнувшись, поддела я, чувствуя себя отчего-то легкомысленной и счастливой, совсем как Эдвард описывал себя. Хотя рано было говорить о том, что все обиды остались позади – нам обоим предстоял длинный и наполненный усилиями путь к возвращению доверия, – я все же испытывала отчетливую надежду. — Ведь я все еще тебя не простила…
Эдвард покачал головой с крошечной улыбкой на устах.
— Я счастлив не потому, что думаю, будто ты уже простила меня – было бы неправильно мечтать об этом в первый же день воссоединения. Я счастлив тем, что ты жива, Белла, — поправил он. — Остальное не имеет значения. Ты простишь меня, я знаю. Потому что сделаю для этого все возможное. И даже невозможное. Я верну твое доверие и любовь, вот увидишь!
И на последних словах, наклонившись, Эдвард прижался к моим губам, заставляя забыть обо всем, что терзало мое сердце: о его предательстве во имя благородной, как ему казалось, цели, которой он так и не добился; о годах моего одиночества, наполненных страхом и ощущением жестокой отверженности; о том, что я не могла быть уверенной в будущем – пока. Вся моя боль, весь пережитый ужас последних лет перестали иметь значение, как только наши губы соединились, двигаясь в унисон. Все мои страдания стоили того, чтобы прийти к этому восхитительному моменту. И если для того, чтобы обрести потерянное счастье и вернуть Эдварда, мне необходимо было умереть и исчезнуть, превратиться в чудовище, значит, судьба была не так уж и несправедлива, накликав на меня беду…
— Я люблю тебя, — шептал Эдвард между нежными поцелуями. — Прости… прости меня…
— Ох, заткнись уже, — приказала я, за ворот рубашки притягивая вампира обратно и улыбаясь, когда его губы прижались к моим с новой страстью.
На долгое прекрасное мгновение домик уютно утих, наполненный лишь треском поленьев, ароматом сгорающей сосновой смолы и сладостью любовного угара.
— Готова к приему гостей, любимая? — пробормотал Эдвард, выдергивая меня из приятного дурмана, и я услышала удары о землю больших лап. А за ними – легкую поступь нескольких пар ног бегущих по лесу вампиров.
— Не уверена, — от волнения мгновенно перехватило дыхание, а сердце налилось энергией, готовящейся перелиться через край. Голубое свечение кожи и жар тела сказали, что я очень быстро окажусь на самой грани, когда и перчатки не спасут моих дорогих друзей.
— Я буду рядом, — поклялся Эдвард, поднимая меня на ноги и изящным движением застегивая мою куртку до самого подбородка. — Я буду с тобой.
В его глазах я, испуганная и внезапно оробевшая, искала поддержку и, безусловно, находила ее. Мечтала увидеть Эсми и остальных, но так сильно боялась причинить им вред…
— Все будет хорошо, — неотразимо улыбнулся Эдвард, лишая меня дыхания. Даже когда я стала равной ему, он не перестал меня «ослеплять»…
«Бум-бум-бум-бум», — ровнее и тише забилось сердце.
— Вот видишь, я хорошо влияю на тебя, — шире улыбнулся вампир, бесстрашно беря меня прямо за руку – пусть и облаченную в перчатку. Не давая вырваться, крепко сжал пальцы. — Пойдем, они уже ждут… </p>
<p>
Эпилог. Часть 1 </p>
POV Белла
<p>
Канада, небольшой городок Уистлер на границе заповедника Гарибалди.
Примерно год спустя…
Ох уж эта Элис! Я сморщила носик, выбирая, что сегодня надеть. Гардероб, который подбирала Элис (сама я по магазинам еще опасалась ходить), никогда не соответствовал моим вкусам. Хорошо еще, нашлась пара обыкновенных джинсов, потому что любовь подруги к платьям я так и не разделила.
Но вот незадача: впервые Элис подвел глазомер, проклятые джинсы не желали застегиваться на талии. Я тянула их и так и эдак и в итоге просто порвала ткань. Рассердившись и почувствовав, как покалывает ладони, медленно выдохнула и вернулась к шкафу. Еще не хватало, чтобы сюда прибежал Джаспер, привлеченный негативными эмоциями.
За год, что я провела среди Калленов, случились многие удивительные вещи, которых я раньше не смогла бы предположить. Например, Джаспер – этот белокурый вампир, похожий на величественного короля, всегда прежде замкнутый и держащийся особняком – стал моим лучшим другом. Не только потому, что его помощь оказалась необходима; и он практически не отходил от меня ни на шаг (чтобы я не спалила дом, едва он отвлечется). Теперь, когда он не страдал от запаха моей крови, Джаспер открылся, и я узнала, что он мог быть общительным и веселым, отзывчивым и порой мудрым, когда делился опытом. Благодаря ему я научилась лучше владеть собой, перераспределяя энергию из рук по всему телу и избегая неконтролируемых всплесков.
Через несколько месяцев мы покинули заповедник Текчут Ногайт и переехали поближе к границе штата Вашингтон, поселившись, наконец, в одном доме (до этого мы с Эдвардом жили отдельно, и я оставалась рядом с пещерой). В ближайшем будущем, когда я обрету в себе полную уверенность, мы собирались вернуться в Соединенные Штаты, чтобы я могла чаще видеться с Джейкобом, вынужденным заботиться об отце и оставаться в стае. Он, конечно, вырывался, когда мог, став желанным – удивительно! – гостем в доме Калленов. Но мне хотелось большего: вновь обретя друзей, которых не видела больше двух лет, я не желала терять ни одного из них, вампир это или оборотень. Когда все близкие были рядом, я чувствовала себя полноценной. К тому же, кто бы мне рассказывал новости о Чарли и Рене, если бы не друг-волк?
Каллены всегда и везде находили, чем заняться, но мы не собирались надолго задерживаться в Уистлере. Так что не было необходимости изображать из себя учеников. Джаспер, Эдвард и Эммет с удовольствием бездельничали дома, и только Карлайл по привычке устроился работать в больницу Ванкувера. Элис и Розали занялись разработкой новой дизайнерской линии одежды, а Эсми делала наброски домов, реставрацией которых хотела бы заняться, как только мы переедем в пригород Сиэтла в обозримом будущем.
Мы с Эдвардом поженились через два месяца после встречи. Мама с детства воспитала во мне отвращение к ранним бракам, но в моем окружении больше не осталось людей, способных осудить этот поступок, и Эдвард очень скоро уговорил меня. После всех совершенных им ошибок он хотел хоть что-то сделать правильно, и в его понимании это был брак с любимой женщиной – он считал, что только так подтвердит серьезность намерений и убедит в искренности своей любви. К тому же, он родился во времена, когда девушку даже поцеловать нельзя было до свадьбы, так что решительно был настроен лишь после бракосочетания переходить на новый уровень отношений. В конце концов я вынуждена была уступить…