– Тебя просят спуститься вниз, я пришла за тобой. Приехал Олан и привёз готовый брачный договор, ты должна оставить свою подпись, – объяснила она своё появление, а я нахмурилась.
Ведь у меня вдохновение, я готова рисовать, творить. А меня прерывают! Нехотя кивнув, вышла из спальни, но мама остановила меня, положив руку на плечо.
– Анна, хотя бы переоденься, – критический осмотр выразился в отвращении на лице мамы.
– Мне и так комфортно, – сухо ответила я.
Да, моя футболка на три размера больше, чем я ношу, но в ней удобно. Да, она немного испачкалась в акварели вчера, но мне это нравится. Да, она пропахла лаком, но я кайфую от этого запаха. Да, мои леггинсы выглядят не новыми, потому что ношу их уже три года, и ничего не имею против. Я выгляжу так, как хочу и не собираюсь дома наряжаться как кукла.
Фыркнув, я обошла маму и спустилась. Из кабинета отца слышались голоса, и, сделав глубокий вдох, чтобы собраться, постучала в дверь.
– Анна, доченька, заходи, – сладкий голос папы заставил скривиться и подавить рвотные позывы.
– Добрый вечер, мама сказала, что мне принесли на подпись договор, – тут же приступила я к делу и улыбнулась адвокату семьи.
– Да, верно. Вот, – мужчина положил на стол папку, и руки отца потянулись к ней. – Нет, мистер Сальварес, только мисс Сальварес откроет её, таков приказ мистера Лока.
Отец бросил на меня злой взгляд, а я спокойно подошла к столу и взяла папку.
Достав листы, начала читать, и когда я дошла до своих условий, то на этом листе был наклеен стикер, прямо под графой о сексуальной стороне наших отношений.
«Я внёс свои коррективы в этот пункт. Не хотел бы, чтобы договор был нарушен, если мы не сможем друг друга контролировать. Если ты так в себе уверена, то подписывай. Если нет, то всё равно подписывай. Назад пути нет.
Твой будущий муж, Рикардо»
Мерзавец! Самовлюблённый гусь! Ну, погоди, я тебе не то, что не дам приблизиться к себе, я даже говорить с тобой не буду.
Взяв ручку, я поставила свою подпись, и договор был вырван из моих рук адвокатом, который уже укладывал его в портфель.
– Теперь, официально могу передать вам вот это, мисс Сальварес, и оповестить вас, что свадьба состоится первого июня в Лондоне, – мужчина положил на стол маленькую бархатную коробочку, а я сглотнула.
– В Лондоне? – Переспросила я. – А почему не тут? По нашим законам свадьба должна проходить в таборе.
– Да, Анна права, – поддакнул отец. – И нам перелёты обойдутся в кругленькую сумму.
– О деньгах не беспокойтесь, мистер Лок открыл счёт на имя мисс Сальварес, любой каприз и необходимые приготовления будут исполнены, – сообщил адвокат.
– И ещё одно, мисс Сальварес. Вы должны носить кольцо, не снимая ни при каких условиях, – мужчина сам открыл коробочку и продемонстрировал мне великолепие, которое переливалось и светилось как лампа Аладдина.
– Вау, – я не смогла подавить восхищённый вздох. Но страх, что могу его испортить, а потом ещё получу за это, заставил сжать губы и отойти. Да и, вообще, издавать такие звуки было свойственно Софи на побрякушки, но не мне. – Пусть лежит в сейфе, а когда буду выходить на люди, надену его.
– Нет, – категорично заявил мужчина. – Мистер Лок приказал, носить его не снимая.
– Я ещё не жена мистера Лока и не подчиняюсь его приказам. Поэтому передайте ему, что буду носить украшение, когда считаю нужным, – резко ответила я и развернулась, чтобы выйти.
Уже не слушая спор двух мужчин, я пронеслась мимо горничной, чуть не сбив её с ног, и залетела в свою спальню.
– Расскажешь? – Спокойно спросила Мили, сидя на том же месте и с тем же журналом.
– Нет, – буркнула я и скрестила руки на груди.
– Он приказывает мне! Мы что, в средневековье? Приказывает, видите ли! Козёл! – Разбушевалась я, начав метаться по всей спальне.
– Знаешь, я первый раз вижу, чтобы кто-то вывел тебя из себя. Обычно ты прячешься, а сейчас – сражаешься в открытую, – задумчиво произнесла подруга, и я остановилась.
– Тоже не узнаю себя, – согласилась я. – Просто не знаю, как по-другому. Слова сами срываются с языка, чувства не контролируются, и я боюсь, что превращаюсь в Софи.
– Дорогая, ты никогда не будешь ею. Ты другая, совершенно другая, – тепло улыбнулась Мили, а я засомневалась.