Выбрать главу

Она, продолжая беспомощно всхлипывать, мгновенно перевернулась на другой бок, вжимаясь лицом в подушку и проливая туда оставшиеся слезы.

– Белла, тебе нечего бояться, я не сделаю тебе больно, обещаю! – говоря это, он с сожалением вспомнил те же слова, произнесённые им пару дней назад. Он вновь не сдержал обещание, а Белла по-прежнему пыталась доверять ему. Что же это такое? Сможет ли она простить его сегодня, сейчас? За то что он сделал, за то что в очередной раз повел себя хуже животного…

– Я это уже слышала… – сквозь всхлипы произнесла Белла, все ещё не отрывая головы от подушки.

– Я знаю, что вел себя ужасно, Белла, мое поведение ничем нельзя оправдать, но я готов сделать все, что угодно, ради твоего прощения, – рассеяно ответил Каллен, путаясь в словах и захлестнувших его чувствах, будто какой-то школьник. Никогда в жизни ему не приходилось оправдываться перед кем-то кроме Изабеллы…

– А как же это? – Белла оторвала голову от подушки и протянула к Каллену руку, на которой пестрели синеватые узоры. Он шумно сглотнул и вновь взглянул в глаза Беллы. В них было осуждение и отчуждение. В них был страх и было недоверие. Она не верит ему, и у нее есть на это все основания. Только вот что делать ему?

– Прости меня… – только и смог ответить он, не зная, какими словами и как сможет загладить свою вину перед ней.

Никогда и никому из тех, кого он любит, он не наносил побои или синяки. А теперь… Теперь он заново открывает себя, и эти открытия убивали его. А если Белла не простит его? Если проклянет так же, как Элис? Неужели она способна на такое?

И если окажется, что способна, его сердце вновь разорвется на части. А ведь оно лишь недавно начало потихоньку восстанавливаться, отстраиваться заново…очень медленно, но и этого было много. Неужели этим переменам пришел конец? Неужели гнев, поглотивший его, погубил эти только расцветающие цветы любви в ней? Возможно, он все напридумывал себе, но видя привязанность Беллы и страх в её глазах, он готов был склонить к её ногам весь мир, исполнить любое желание, сделать все что угодно. Только нужно ли ей все это? Возможно, её единственное желание – свобода? От кого? От него? Или от собственной сущности, от боли?

Сколько же вопросов… Где искать ответы?

Белла качнула головой и снова залилась слезами, опуская голову на подушку. Сердце Эдварда, которое и так разрывалось от жалости и боли, не выдержало больше. Его руки вновь опустились ей на плечи и стали ласкать их, будто бы надеясь избавить её от боли, причинённой им самим.

– У всех сумасшедших такие перепады настроения? – всхлипывая, спросила она, не поворачивая к нему головы, чем заставила Эдварда тихо усмехнуться, но он тут же посерьезнел:

– Ты права, я сумасшедший!

– Неужели я могу высказывать собственное мнение? – язвительно спросила она, но слезы, лившиеся по её щекам, и сотрясающееся от рыданий тело, не позволили этим словам прозвучать так, как надеялась Белла.

Страх в её голове, вызванный кошмаром, ещё не исчез, но теперь здесь был Эдвард, а он, несмотря на всю ту жестокость и сумасшествие, разгонял тучи ужаса после её пробуждения посреди ночи. Как бы она ни ненавидела его, как бы ни было сильно ее нежелание говорить с ним, но она не могла позволить ему уйти. Без него в эту комнату тут же вернутся призраки сомнений и трагедий, страшных воспоминаний и боли. А с ним… с ним боль совсем другая… Эта боль исходит не от прошлого, а от настоящего. От него самого… Ещё неизвестно, какая боль хуже, но для того, чтобы разобраться с обеими, ей нужно его присутствие. Она никогда не думала, что будет нуждаться в нем, но все случилось именно так.

– Можешь. Ты можешь все, что захочешь, Белла, – уверенно проговорил Эдвард, подбираясь ближе к девушке. – Все в этом доме, в мире, принадлежит тебе, зависит от тебя. Я весь твой, все мое естество. Ты можешь получить всего меня, или какую-то часть: я тоже завишу от тебя. Что бы ни говорили все вокруг, и в том числе я…

От удивления Белла даже перестала плакать и замерла, пытаясь осмыслить слова Эдварда. Каллен занимался тем же, думая, что еще сказал, чтобы она поверила в его искренность, но его руки продолжали бродить по плечам Беллы в попытке утешить.

– И ты права, – решился продолжить Эдвард, не желая упускать выпавшей возможности вымолить прощение, пока девушка молча слушает его, – я действительно сумасшедший, потому что причиняю боль тому, кто мне так дорог.

От последнего слова Белла снова вздрогнула и, повторив эти слова про себя, снова погрузилась в различные, быстро пробегающие мимо мысли. Она и представить не могла, что этот человек скажет ей такое… Выходит, их привязанность обоюдна? Он тоже привязан к ней, как и она к нему?

Эдвард с замиранием сердца ожидал реакции девушки на его слова. Обычно он заранее продумывал запасной план, но сейчас он не знал, чего ждать и что он будет делать дальше, если Белла не сможет поверить ему, простить его. Это был не эксперимент, не стратегия, это было искреннее признание.

Белла же, немного поразмыслив, несмело обернулась к Каллену, и в её карих глазах, благодаря лунному свету, Эдвард различил и насторожённость, и радость. Он улыбнулся, чтобы поддержать девушку, сказать взглядом, что его слова – истинная правда и только Белла находится в его сердце, оно все принадлежит ей, и только ей решать, сможет ли оно вновь биться ровно или опять превратится в руины. Теперь это зависит только от неё. Пути назад нет. И все Каллен не знал, как сможет пережить потерю такого дорого для него существа во второй раз…

Девушка продолжала смотреть на него, а он, осмелившись, протянул руку и вытер с её щеки несколько слезинок своими. В глазах Беллы появилось новое чувство, чувство благодарности и чего-то ещё… восхищения?

Он и не успел сделать больше, как она вдруг кинулась к нему в объятья так быстро, что он даже сначала не понял, что произошло. Как и в предыдущие ночи, она примкнула к его груди. Только теперь прижималась она к нему крепче и сильнее, будто бы бояться отпустить, потерять и не найти…

Только через пару секунд пришло осознание и его губы растянулись в улыбке, а руки обняли Беллу, нежно поглаживая её спину. Он не ошибся в ней, он нужен ей. Он нужен ей так же, как и она ему…

– Ты меня прощаешь? – так надеясь на положительный ответ, спросил Эдвард.

Белла улыбнулась сквозь слезы:

– Прощаю… – прошептала она, радуясь, что вся это размолвка кончилась так хорошо и без ущерба для окружающих. Вот он, настоящий Эдвард – ласковый, нежный, заботливый и любящий… А что такое любовь? Неужели то, что он испытывает к ней, то, как он заботиться о ней, и называется любовь? А если и да, то, что чувствует к нему она? Только ли привязанность? А может быть это нечто большее?

– Спасибо, Белла, – всем сердцем радуясь её словам, произнес Эдвард и, склонившись к ее локонам, поцеловал ее в макушку.

В его душе теперь зарождалось новое, ещё более сильное чувство, которое он называл любовью. Она его прощает… Он причинил ей боль, заставил страдать, а она его прощает! Неужели она тоже полюбила его? Возможно ли это в таком жестоком мире?

После той трагедии он клялся себе, что больше не полюбит никого, не заставит никого страдать, не заставит их жить в вечном страхе и горести сомнений. Он не хотел, чтобы его дети, его жена, его родные были несчастными. Он не хотел огорчать их и очень сильно боялся потерять…

Кто ответит, откуда на его голову свалилось столько страданий и боли, почему все, что он любит, гибнет? Словно цветы в засуху, они пропадают, исчезают, будто бы ничего никогда и не было?

Изабелла, родители – все исчезло, пропало, словно в цветном сне лихорадки. Элис отстранилась от него настолько, что он уже никогда не сможет приблизить её к себе. Она не простит его, потому что ненавидит. Он не сдавался, он сражался за сестру, он бился за ее прощение… Но впервые он опустил руки, понимая, что это бесполезно. С момента трагедии прошло больше семи лет, а Элис все ещё не оправилась, и, вероятно, уже никогда не оправится. А теперь он вновь был готов продолжить битву за нее. Вдруг случиться чудо?