Десятый день был не лучшим днём в жизни караванщиков. Твистерариус был в невиданной доселе ярости (хотя, казалось, куда уж дальше). Орал на всех, что резанный, даже сыновьям спуску не давал. Подгонял что было сил, но всем было ясно, что в срок ни никак не успеть. Этот проклятый дождь замедлил караван, как тина запутавшуюся в ней черепаху.
К обеду десятого дня тучи расступились, пустив солнечные лучи греть промокшие одежды и лечить хронический насморк и заболевания лёгких. Но порадоваться солнцу Твистерариус никому не дал, заставив всех выложиться сверх оставшихся сил.
Днём одиннадцатого дня мучительного пути караван прошёл Южные ворота Сара. Твистерариус заплатил наёмникам. Больше Тис, Брок и Лимб с ним не виделись – и не собирались.
Об этом караване ещё долго бродили злые сплетни: сделка не состоялась. За опоздание на день, принципиальный заказчик отказался от товара…
Глава 7:*****
Я лезу по скале. Мне тяжело. Острые камни до крови впиваются в руки, но я не останавливаюсь. Наоборот, чем мне больнее, тем упрямей я становлюсь. Поднимаю голову: скала устремляется ввысь. Она так далеко, окутанная облаками – мне никогда на неё не взобраться. Опасливо гляжу вниз: земля в нескольких метрах от ног. За всё это время я смог вскарабкаться лишь на такую мизерную высоту. Казалось бы, лучше всего – спрыгнуть на твёрдую почву, развернуться и уйти. Уйти… Куда? Домой? Но мой дом там, наверху. Или нет? Все эти вопросы не имеют и малейшего значения, ведь я продолжаю взбираться наверх.
Это был сложный, опасный и изматывающий путь, но результат стоит того. Я на вершине. Солнце слепит глаза, но всё же мне удаётся рассмотреть крохотность мира, расстилающегося у моих ног. Махонькие кроны деревьев, зелёным ковром окутывающие землю. Мизерные домики, грибами разросшиеся у извилистой ленты реки. Я жалею, что не родился с крыльями. Только с высоты можно отбросить всю мишуру ненужной беготни, забот и с головой погрузиться в созерцание. Самопознание…
Я на вершине! Я достиг её! Но вдруг что-то колючее прислоняется к моей спине. Я оборачиваюсь: клыкастая пасть покрытой язвами морды. Продолговатые ноздри и пасть выплёвывают мне в лицо чудовищное зловоние. Я растерялся, не знаю, что нужно делать. Уродливая лохматая рука пользуется моим замешательством и толкает меня в грудь. Я падаю вниз. Кричу. Или молчу? Какая разница…
Я открываю глаза. Нет, я не разбился об острые зубья скал. Я пролетел сквозь них и приземлился на мягкую травянистую землю.
Какое неприятное чувство. Меня словно изрезали сотнями сабель – ни одного целого места не осталось. Снаружи я, как и прежде, а вот внутри…
Моя душа кровоточит. Моё тело бездействует. Кто-нибудь, остановите это безумие!
Трава растёт, тянет свои стебли, обхватывает ими моё тело, подобно цепким лапам земного осьминога. Я вырвался, побежал. Но ожившая трава повсюду: она пугающе растёт, ширится с каждым мгновением. Всё сложней избавиться от её шершавых объятий. Мне не суждено спастись: трава обволакивает меня зелёным коконом смерти. Я не могу пошевелиться, не могу вдохнуть воздух. Пульсирующая, нарастающая боль внутри невыносима, она растекается по всему телу кислотными ручьями. Я с ужасом осознаю, что вижу эти ручьи, вижу свои внутренности, обжигаемые ими… Это продолжается целую вечность. Я беспомощно пытаюсь терпеть, чтобы выжить. Да, я не хочу сгинуть под её наплывом! Я выстою, выдержу, переживу!
В один прекрасный, сладостный миг боль прекращается. Такое облегчение, такая свобода. Я чувствую, как трава постепенно ослабевает. Вот я уже могу пошевелить руками, и тут же разрываю себе путь на свободу сквозь чудовищный травяной кокон, словно новорожденный детёныш драга, пробивающийся сквозь скорлупу своего яйца. Струшиваю слизь, расправляю крылья. Несколько взмахов, и я парю над землёй.
Словно карабкаясь по лестнице, я ловлю воздушные потоки, поднимаюсь всё выше. Ныряю в молочные облака. Выше. Ещё выше. И я вновь на вершине скалы!
Уродливое чудовище, столкнувшее меня, село передо мной на колено, склонило голову. Оно боится поднять свои налитые кровью глаза. Я победил его…
Вид с вершины на распростёртый у моих ног мир уже не захватывает дух. Ведь это не весь Мир, а лишь ничтожная его частичка, раньше казавшаяся Миром. С досадой я понимаю, что мне этой частички невыносимо мало. Ненасытный зародыш нового желания растёт с пугающей скоростью, превращается в уродливого птенца, в нетерпении клюющего мою душу. Его нужно насытить, или он уничтожит меня изнутри. И в надежде избавиться от него я бреду по скале. Под ногами иногда попадаются цветы: суховатые, с тонкими стеблями, они торчат из щелей между камнями. Я сорвал один и вдохнул его тёрпкий, кисловатый пьянящий аромат. Цветок рассыпался в пыль, оставив о себе лишь смутное, странное воспоминание. А в голове стало чисто: запах пыльцы прогнал все мысли, заполнив его приятным чувством спокойствия и умиротворения. Но ненадолго. Вскоре я вновь ощутил внутреннюю пустоту. На сей раз, пустота была ещё больше, чем прежде. Не стоит поднимать цветы – они дают временное облегчение, но накормить безобразного птенца они неспособны.
То, что казалось вершиной, оказалось всего лишь уступом. Громадные стены скалы жадно вгрызались в бесконечную высь, словно зубы чудовищного зверя, пронзая пунцовые тучи. Я должен забраться на неё! Только на самой-самой вершине мне обрести спокойствие, успокоив птенца эгоизма и тщеславия. Это моё предназначение. Моя цель! Или нет? Может быть, это всего лишь ещё одна ступенька гигантской лестницы, и за ней последует ещё одна скала?
А стоит ли на неё забираться? Почему бы не остаться здесь, время от времени приглушая душевный зуд пыльцой сказочных цветов? Мало ли что может поджидать меня на вершине. Смертельно опасно… Но в то же время, жгучее желание добиться новых вершин клювом злобного птенца долбит меня, заставляет не останавливаться. Решение принято за меня.
Я раскинул крылья, приготовился к полёту и тут же ощутил мёртвую тяжесть, словно туши десятков слопров одновременно навалились на меня. Невозможно пошевелиться. Все мои старания оказались бесполезны.
Я понимаю, что могу шевелить головой и оглядываюсь по сторонам. Всё, как прежде, вот только невидимый груз давит меня к земле. Всё ниже и ниже. Лицо смяло цветы. Ещё немного, и моя голова треснет, как переспевшая тыква. Цветы! Моё единственное спасение! Я жадно вдохнул пыльцу примятого цветка. Боль отступила, но тяжесть осталась.
Руки! Я ощутил, как вновь обретаю над ними контроль. Я попытался ползти. Некоторое время ничего не выходит, но я продолжаю дико бороться за жизнь. Не обращая внимания на вновь нарастающую боль и усталость, я всеми силами стараюсь избавиться от своего возникшего ниоткуда груза, и мне это в конце-концов удаётся!
Помятые крылья с ободранными кое-где перьями, разодранная в кровь спина, саднящая боль по всему телу – такова расплата за освобождение. Несмотря на травмы, я могу продолжать полёт – сейчас я хочу этого, как ещё никогда в своей жизни. После стольких усилий я не сдамся! Никогда не сдамся, ни перед чем не остановлюсь!
Взмах крыльев, ещё один. Всё выше, выше. Всё темнее облака. С неба посыпались камни. Я пытаюсь уклоняться от них, но один камень задел крыло. Моё тело беспорядочно кружится в падении. Ветер свистит в ушах. В голове тысячей глоток завывают плачевные мысли. Гибель близко, она здесь, я слышу её смердящее гнилью дыхание.
Всё происходит слишком быстро. Не понятно как, но я вновь парю по воздушным потокам. Повезло? Нет времени гадать, как это случилось. Словно чья-то бережливая невидимая рука помогла мне… Нужно лететь, набирать высоту, стремиться и приближаться к цели. И вновь, всё выше и выше. Уклоняюсь от града камней, ввинчиваюсь в темноту грозовых туч. Ничего не видно. Я наедине с собой. И со своей мечтой. Сверкнула молния, осветив скалу. Скалу? Внушающее ужас и трепет лицо, вытесанное ветрами и грозами из камня. Чёрные впадины глаз и раскрытая беззубая пасть пещеры. Страх обливает сердце ледяным водопадом, но другого выхода нет.
Нужно лететь в эту пасть. Пусть монстр поглотит меня, и тогда я добьюсь своего. Почему-то во мне плещется непоколебимая уверенность, что поступить нужно именно так. Преодолевая сковавший душу ужас, я полетел в разинутый зёв скального чудовища. Невыносимо яркий свет. Боль. Тишина.