— Пускай смеются, — говорит Дюма, — они еще будут меня благодарить.
Последние приготовления
Реми де Хенен, который вернулся вчера на своей «цесне», вылетел сегодня утром вместе с Кайаром, Делуаром и Агостини, чтобы еще раз провести воздушную разведку рифа Силвер-Банк и заснять район, где покоятся обломки затонувшего судна.
На борту «Калипсо» люди также не теряли времени даром. Там уже начали мастерить фильтрующие корзины из металлической сетки, в которые будет «плеваться» землесос. Эта работа на набережной затягивается за полночь, к величайшему удивлению пуэрториканских полуночников. Ребята паяют, режут газовыми резаками, сколачивают дерево гвоздями…
Четверг, 25 июля. Утром начинается погрузка. Компрeccop спущен в трюм, где надежно уравновешен, как того хотел его владелец. Трубы, брусья, корзины, листовое железо, шланги, угловая сталь, гвозди, болты, сверла скобы, соединительные муфты, продовольственные припасы, пресная вода и ром, привезенный из Сен-Бартельми, — все это, в конечном счете, находит свое место на борту. Две миниатюрные подводные лодки — «блошки» с их оборудованием, не прошедшие через таможню, были запрятаны подальше в трюме. А выгрузка наших «ныряющих блюдец» стала достойным спектаклем для зевак.
Наконец, в 12 часов 30 минут мы отчалили, и, осмелюсь сказать, это было своего рода спортивным достижением, учитывая объем груза, который надо было поднять и уложить на судне. Силуэт острова, его старая крепость, гора, поросшая лесом, еще не успели скрыться за горизонтом, когда на задней палубе уже раздались удары молотков и скрежет пил. Реми с помощью Фулона, Коля и Гастона приступил к «сооружению» плота-катамарана, предназначенного для перевозки корзин. Должен сознаться, что сначала все довольно скептически оценивали плавучесть и возможность использования этой довольно уродливой посудины. Когда же работа была завершена, плот был по достоинству оценен даже скептиками. Реми знает, что делает.
Море неспокойно, курс не слишком точен. Мы миновали Нативите-Банк, не запеленговав эту отмель радиолокатором.
Сооружение шаланды, вернее плота, увлекло весь экипаж. Ему предстояло сыграть важную роль в раскопках на второй стадии наших поисков. Скоро этому суденышку будет дано имя. Пока же все вносят свои предложения по усовершенствованию и упрощению его конструкции. Поздно ночью все еще слышится перестукивание молотков.
Пятница, 26 июля. Ранним утром «Калипсо» проходит прямо под отмелью, которую мы не заметили в прошлый раз. Карты составлены очень неточно. Течения этого времени года слабо изучены и крайне непостоянны. «Калипсо» наугад берет курс на север, к рифам Силвер-Банк. Мы слишком отклонились на запад; поворачиваем на юго-восток и, наконец, на расстоянии пяти миль обнаруживаем радиомаяк, что, несомненно, исключительная удача. Наконец мы идем проходом в рифах вдоль обставленного нами фарватера… и поздно вечером бросаем якорь над затонувшим судном. Прохождение длинного коридора оказалось более продолжительной и тонкой операцией, чем мы предполагали, несмотря на все работы по его обозначению.
Я не слишком спокоен за нашу судьбу. Если разразится ураган или тропический циклон, которые по четыре-пять раз случаются в Карибском море в июле — октябре, то не изменит ли нам удача? Сегодня вечером уже поздно нырять. Над сооружением плота экипаж трудился весь день, пока мы шли к рифу.
Суббота, 27 июля. Утром Диди, которому не терпится ознакомиться с положением на месте, погружается в воду, чтобы осмотреть обломки затонувшего судна. Когда он появляется на трапе «Калипсо», у него довольно растерянный вид. Как священник, принявший тяжелую исповедь, Дюма отказывается от, каких бы то ни было, сообщений. Он считает, что еще рано высказывать свои суждения. Как и нам, ему еще не ясна общая диспозиция. Я чувствую, что все на борту с тревогой ждут его вердикта. Наш экипаж на этот раз состоит из молодых людей, для которых Диди авторитетный «старик», и они всегда величают его не иначе как «господин Дюма».
Я совершенно убежден, что среди наших водолазов многие твердо верят если не в сокровища, то, во всяком случае, в возможность найти немного золота и какие-нибудь ценности. Знаю, что они ведут по этому поводу беседы и делятся друг с другом соображениями, как предполагают распорядиться своей добычей, как и подобает настоящим прибрежным пиратам.