27 июля ураган с диким бешенством обрушился на галеоны, ломая мачты и срывая паруса. Огромные валы то поднимали их на свои гребни, то бросали в пропасти между ними. Испанские суда не могли выдержать такой неистовый натиск. Из-за своих массивных форм, прямых парусов, узкого руля, отсутствия фок-мачты, они были лишены способности маневрировать. А беспощадный ветер упорно толкал их к берегам Флориды. Перепуганные люди молились в ожидании неминуемой гибели. Многих уже смыло в море, и они беспомощно барахтались в воде.
Вдруг наблюдатель с корабля де Убильи, увидев разбивающиеся о риф валы, издал громкий крик, но ветер отнес его в сторону. А в следующее мгновение галеон уже налетел на скалы и разбился. Люди видели, как генерал-капитан дон Хуан Эстебан де Убилья, который за минуту до катастрофы стоял на кормовой надстройке в шелковом камзоле, со шпагой на боку и золотой цепью на шее (отличительный знак его высокого ранга), был подхвачен волнами вместе с сотнями своих людей и навсегда исчез в пучине.
Немного южнее корабль Антонио де Эчевереса также налетел на скалы и пошел ко дну. Одно за другим суда флотилии напарывались на коралловые скалы и разлетались вдребезги. Так погибло 10 кораблей. Из всей флотилии уцелел только французский корабль «Гриффон». Ему удалось обойти линию прибоя, так как Антуан Даре нарушил приказ о маршруте конвоя. Он держался чуть дальше к северо-востоку и поэтому избежал шторма. Свыше тысячи человек и 10 кораблей погибли в этой чудовищной катастрофе. Уцелевшие люди, обезумевшие от страха, полуголые и обессилевшие, собрались на берегу, а сокровища, оцениваемые в 14 миллионов долларов, пошли ко дну. Некоторые из спасшихся моряков, подобрав золото и драгоценности, отправились в глубь материка. Другие построили плоты и добрались до городка Сент-Огастин, преодолев довольно значительное расстояние. Но туда они попали нескоро. На место катастрофы были отправлены спасательные военные отряды, и испанцы с помощью местных водолазов начали поиски сокровищ, находившихся на корабле генерал-капитана де Убильи.
Однако слухи о кораблекрушении вскоре достигли Ямайки, крупного центра английских авантюристов. Один из прославленных пиратов капитан Эдвард Тич, прозванный Черной Бородой, и другой разбойничий капитан — Генри Дженнингс — предприняли несколько нападений на испанский лагерь и обшарили обломки затонувших судов. Только одному Дженнингсу удалось захватить около 350 тысяч восьмиреаловиков.
Корабли дона Хуана Эстебена де Убильи и дона Антонио де Эчевереса (или, вернее, то, что от них осталось) пробыли в плену у кораллов и песков более 250 лет, когда ими заинтересовался американец Кип Вагнер. Обнаружив в архивах историю кораблекрушения 1715 года, он поставил перед собой задачу найти затонувшие суда.
На берегу Флориды недалеко от мыса Канаверал ему удалось обнаружить следы древнего лагеря испанцев, пытавшихся вернуть отнятые морем сокровища. Копаясь в земле, Вагнер обнаружил слитки серебра, золотое кольцо и 13 восьмиреаловиков. В море нашли также пристанище пушки, железный лом, камни для балласта. Но среди этого хлама Кип Вагнер нашел золотые слитки, китайский фарфор, целый клад восьмиреаловиков и золотых эскудо, а также великолепную золотую цепь генерал-капитана испанской флотилии. Эта цепь длиной около четырех метров состояла из 2176 звеньев. К ней был прикреплен золотой свисток в форме дракона, который служил также зубочисткой и палочкой для прочистки ушей.
Нидерланды на всех морях
В течение первой половины XVIII века голландцы в еще большей степени, чем англичане укрепляются на море. За какие-нибудь пятьдесят лет Нидерланды стали первой морской державой мира. Они располагали самыми лучшими судами, искуснейшими моряками, а также богатейшим в Европе Амстердамским банком. Голландцы посвятили себя исключительно морской торговле. Их легковооруженные суда бороздили все моря земного шара. Амстердам стал крупнейшим торговым центром Европы. Сюда стекалась половина серебра, добытого на рудниках Мексики.