Доказательства у меня под рукой. Это — интервью, записанные Мишелем на пленку, сразу же после разочарования, постигшего нас, когда стало ясно, что обнаруженные нами обломки не имеют никакого отношения к галеону «Нуэстра сеньора де ла консепсьон».
У всех нас, начиная от кока и кончая капитаном, были более или менее точные планы на тот случай, если мы вдруг разбогатеем. Все, как это бывает в лотерее, в большей или меньшей степени надеялись на выигрыш. Один мечтал купить дом, другой корабль, третий меховое манто для жены или магазин для родителей, Морган, азартный игрок на тотализаторе, собирался приобрести скаковых лошадей. Тем не менее все единодушно заявили, что нисколько не жалеют и не сетуют, затратив такие чудовищные усилия впустую. Пережитые приключения и исполненный ими труд оставили в душах людей чудесное воспоминание о бескорыстном подвиге, подобном восхождению на горную вершину.
И они говорили правду, ведь у меня такое же ощущение! Подлинное сокровище — это сама жизнь и напряженная деятельность. Это — подводные поиски, даже в том случае, если они ведут всего лишь к разрушенному остову затонувшего судна.
Впрочем, затонувшее судно никогда не бывает безмолвным. Оно хранит на себе следы людей, которые жили, боролись, страдали в стране, находящейся в те отдаленные времена на краю обжитого мира. После окончания работы, сидя в кают-компании, мы часто с добрыми чувствами воскрешали память о тех, кто устремлялся в эти далекие края навстречу опасным приключениям, даже если ими не всегда руководили высокие побуждения.
Они первыми осмелились проникнуть в новый мир, так же как и мы, были первыми среди тех, кто вторгся в морские пучины за пределы обитаемого человеком мира.
Я убежден также, что этот первый опыт систематических раскопок на коралловых отмелях обогатил наши знания. Какие бы технические средства ни применялись при археологических исследованиях в тропических морях, от них нельзя ожидать многого.
Кораллы растут здесь с неимоверной быстротой и погребают под своим чудовищным панцирем следы, оставленные людьми: дерево кораблей, чугунные ядра, пушки… Но две наши рабочие площадки все-таки помогли найти эти следы, и они мне тем дороже, чем труднее было их обнаружить. Да, мне дороги эти обычные вещи, к которым прикасались люди, жившие задолго до нас. Это горшки, блюда, пряжки от пояса. Я часто с гордостью раскуриваю керамическую трубку, найденную около фок-мачты…
Фредерик Дюма рассказал нам увлекательную историю. Он руководил на Средиземном море раскопками затонувшего судна XVI века. Это был, вероятно, генуэзский военный корабль. Дюма удалось установить возраст судна благодаря найденным на дне монетам. Мой друг обнаружил горсточку склеившихся серебряных монет в песке на некотором расстоянии от затонувшего судна, а рядом лежала длинная рапира, изъеденная ржавчиной, череп и кости.
Казалось, призрак погибшего около трехсот лет назад воина дожидался свидания с современным водолазом, чтобы посмертно подарить ему хранившиеся в кармане деньги и тем самым снабдить надежным свидетельством о возрасте затонувшего судна. Такая встреча стоит всех сокровищ мира.
Вспомним об уроке, который преподали нам конкистадоры. Ведь они были изгнаны из открытого ими Нового Света, ибо руководствовались единственной целью — жаждой обогащения.
Эта жадность не только не способствовала процветанию родины конкистадоров, но и разорила хозяйство Испании, нарушив ее экономическое равенство на многие века.
— Полюбуйтесь, это испанский бог, — сказал мне однажды индеец, показывая на кусок золота.
Все, что мы делаем — на море и на суше, — должно определяться не поклонением золотому тельцу, а уважением к человеку. И на поверхности моря, и в его глубинах нашей главной заботой должно быть будущее человечества.
