Что же касается Беатрис, то, несмотря на внешнюю отчужденность, между ними сохранялся не выраженный словами, подсознательный союз, основанный на предчувствиях уготованной обоим мистической роли в будущем.
Множество сигнальных разрывов засветилось над лагуной, где находилась испытательная станция и дом Беатрис, и Керанс зажмурился от яркого огня пронзительных разноцветных пятен. Через несколько секунд за илистыми отмелями к югу рассыпались ответные сигнальные вспышки и донеслись глухие раскаты, вскоре однако смолкнувшие.
Значит, незнакомец на гидроплане был не один. Поняв, что вторжения не избежать, Керанс взял себя в руки. Расстояние между сериями ответных разрывов было слишком велико и означало, что групп было несколько, а также то, что гидроплан проводил разведку.
Плотно прикрыв за собой проволочную дверь, Керанс прошел в комнату и снял со спинки стула куртку. Затем он зашел в ванную и постоял перед зеркалом, критически осматривая недельную щетину. Волосы его стали белыми и отливали перламутром, и это вместе с бронзовым загаром и глубоко запавшими глазами придавало ему внешность бродяги, поддерживающего свою жизнь на тихоокеанских островах ловлей жемчуга и случайным заработком. Из разбитого дистиллятора, установленного на крыше, натекло полное ведро мутной жидкости, он зачерпнул немного этой воды и сполоснул лицо, чего давно уже не делал.
Вооружившись багром, он разогнал несколько игуан, устроившихся на причале, спустился в катамаран и медленно поплыл. Под катамараном виднелись купы зарослей, по поверхности воды скользили жуки и водяные пауки. Было начало восьмого, а температура около восьмидесяти градусов — сравнительно прохладно и приятно, воздух чист от туч москитов, которых позже выгонит из гнезд жара.
Пока он плыл по каналу, ведшему в южную лагуну, над его головой вспыхнуло еще множество сигнальных разрывов, слышалось гудение гидроплана, носившегося по лагунам из конца в конец, иногда на мгновение в просветах джунглей мелькал сам аппарат с фигурой человека в белом, склонившегося над приборной доской. Керанс ввел катамаран в лагуну и спокойно поплыл среди свисающих листьев папоротников, следя за водяными змеями, смытыми с мест обитания набегающей волной.
В двадцати пяти ярдах от берега он поставил судно на якорь среди свешивавшихся с крыши полузатонувшего здания хвощей, вскарабкался по бетонному склону к пожарной лестнице и по ней поднялся на плоскую крышу, возвышавшуюся над водой на пять этажей. Там он прилег за низким фронтоном и взглянул в сторону находившегося неподалеку особняка Беатрис.
Гидроплан шумно кружил над небольшим заливом на противоположной стороне лагуны, летчик бросал его туда-сюда, как всадник направляет горячую лошадь. В воздух взмыло еще несколько сигнальных ракет, некоторые совсем близко, в четверти мили от Керанса. Следя за самолетом, Керанс услышал низкий, мощный рев — крик животного, но не игуаны. Рев, сопровождаемый треском ломаемых растений, приближался, перекрывая гул моторов. Вдоль всего пути самолета в воду рушились папоротники и хвощи, ветви которых свешивались вниз, как брошенные знамена. Казалось, джунгли разрываются надвое. Полчища летучих мышей взмыли в воздух и в панике носились над лагуной; их зловещие крики заглушались ревом турбин гидроплана и разрывами сигнальных ракет.
Внезапно вода в горловине узкой протоки поднялась на несколько футов; казалось, где-то прорвалась плотина, и яростный поток обрушился в лагуну. На гребне этой миниатюрной Ниагары возникли несколько моторных лодок, похожих на катер Риггса. На их черных корпусах были нарисованы огромные глаза и зубы дракона. На каждом катере находилось по дюжине смуглых людей в белых шортах и майках. Лодки мчались к центру лагуны, а с их палуб в сплошном содоме летели в небо последние сигнальные ракеты.
Полуоглушенный шумом, Керанс с удивлением смотрел на множество длинных коричневых тел, бороздящих кипящую воду; массивные хвосты животных взбивали пену. Таких огромных аллигаторов он никогда не видел, некоторые из них достигали двадцати пяти футов в длину. Прокладывая себе путь в чистую воду, они яростно теснили друг друга, собираясь полчищами вокруг уже неподвижного гидроплана. Человек в белом стоял у открытого люка, сложив руки на поясе и возбуждено глядя на стаю рептилий. Он небрежно махнул экипажам катеров, затем жестом указал на лагуну, как бы приказывая встать на якорь именно здесь.