Керанс взглянул на него, пораженный той легкостью, с которой Стренгмен усвоил терминологию Бодкина. Он заметил, что Стренгмен не только ждет ответа Бодкина, но одновременно наблюдает за Беатрис и им самим.
Но Бодкин сделал неопределенный жест.
— Нет, боюсь, что. я ничего не помню. И меня уже не интересует недавнее прошлое.
— Жаль, — лукаво ответил Стренгмен. — Вся ваша беда, значит, заключается в том, что вы живете где-то за тридцать миллионов лет отсюда. Вы потеряли всякий интерес к жизни. Я же очарован близким прошлым и все сокровища Триасовой эры для меня ничто по сравнению с драгоценностями, оставленными вторым тысячелетием нашей.
Он оперся на локоть и улыбнулся Беатрис, сидевшей со сложенными на обнаженных коленях руками с выражением мыши, настороженно следящей за сытым котом.
— А как насчет вас, мисс Дал? Вы выгладите несколько меланхоличной. Может быть, легкое временное недомогание? Или и вас тревожат изгибы хроноклазма? — он усмехнулся, довольный собственным остроумием, а Беатрис спокойно ответила:
— Мы обычно быстро устаем здесь, мистер Стренгмен. К тому же я не в восторге от ваших аллигаторов.
— Они вас не тронут, — Стренгмен склонился вперед и осмотрел все трио. — Все это очень странно. — Через плечо он бросил короткую команду стюарду, затем снова нахмурился.
До Керанса вдруг дошло, что кожа на его лице и руках была неестественно белой, она была совершенно лишена пигментации. Густой загар Керанса, такой же, как у Беатрис и Бодкина, делал их почти неотличимыми от негритянского экипажа, вообще под жарким солнцем исчезло всякое отличие между мулатами и квартеронами. Стренгмен же сохранил поразительную бледность, и этот эффект еще более подчеркивался белым костюмом.
Появился гологрудый негр в форменной фуражке, по его мощным мускулам струйками стекал пот. Он был выше шести футов ростам, но из-за необъятной ширины плеч казался приземистым и коренастым. Он разговаривал со Стренгменом почтительно, и Керанс удивился, каким образом Стренгмену удается поддерживать дисциплину экипажа, тем более, что обращался он со своими людьми резко и сухо.
Стренгмен коротко представил негра.
— Это Адмирал, — мой помощник. Если вам что-то потребуется, а меня в это время не будет, обращайтесь к нему. — Он встал и спустился с возвышения, на котором стояло его кресло. — И прежде чем я отпущу вас, позвольте показать мой корабль сокровищ…
Он галантно протянул руку Беатрис, та робко приняла ее, глаза Стренгмена опасно сверкнули.
Когда-то, решил Керанс, этот пароход использовался как игорный клуб, пришвартованный где-нибудь вблизи Ниццы… или Бейрута, или в устье какой-нибудь тропической реки, под более мягкими и терпимыми небесами. Когда они покидали палубу, группа людей Стренгмена укрепляла старинную разукрашенную лестницу, ее перила покрывала шелушащаяся позолота, а над ступеньками возвышался балдахин, драпированный бархатом и повизгивающий в кронштейнах, как древний фуникулер. Внутренние помещения корабля были стилизованы под барокко. Бар, в этот час темный и закрытый, располагался в дальнем конце палубы, напоминая деревянные замки, которые во времена Колумба устанавливались на корме галеонов, нагие позолоченные кариатиды поддерживали его портик. Колонны и арки из фальшивого мрамора вели к обеденным залам, а центральный зал выглядел пародией на Версаль — множество спящих купидонов и куча канделябров, позеленевшая грязная медь была покрыта плесенью.
Колеса рулетки и столики для фиен-де-фер были задвинуты в угол, а выщербленный паркетный пол заставлен множеством ящиков и больших упаковочных коробок, нагроможденных почти до портала, так что лишь узкая полоска солнечного света проникала через верх затянутых проволокой окон. Все было тщательно упаковано и увязано, лишь на одном столике красного дерева, стоявшем в углу, Керанс увидел множество бронзовых и мраморных фигурок, ждавших упаковки.
На нижней ступеньке лестницы Стренгмен задержался, стирая подтек темперы с фрески.
— К сожалению, все здесь постепенно разрушается. У вас в «Рице» много лучше, доктор. Я одобряю ваш вкус.
Керанс пожал плечами:
— Сейчас все и всюду разрушается.
Они подождали, пока Стренгмен откроет дверь, а затем вошли в помещение главного склада — огромный душный зал, уставленный деревянными ящиками. Пол здесь был усеян опилками. Кондиционер не работал, но сопровождавшие их Адмирал и матросы обдували их струей холодного воздуха из шланга, подключенного к вентилю в стене. Стренгмен щелкнул пальцами, и Адмирал поспешно откинул покрывало с части груза.