Гибсон приказал Шэннону не спешить.
Остальные самолеты кружили в небе, и летчики с испугом смотрели на это. В лунном свете они увидели, как стена воды помчалась по долине. Она имела высоту 25 футов и неслась со скоростью 200 фут/сек. Один из стрелков по инерции дал очередь по башне, но тут же прекратил огонь. Испуганную тишину нарушало только бормотание интеркома. Все пришли в необычайное возбуждение. Единственным человеком, который всего этого не видел, был Хатчисон. Он сидел за ключом и отстукивал: «Ниггер».
Скоро шипящий пар и брызги скрыли долину. Гибсон приказал Мартину и Малтби лететь домой. После этого он приказал Янгу, Шэннону, Модсли и Найту лететь следом за ним на восток к дамбе Эдер. Янг должен был руководить налетом, если Гибсона собьют.
Глава 8. Вздыбленное озеро
В Грантхэме вслед за предупреждением о зенитках в Хюльсе последовала долгая тишина. Потом резко зазвонил телефон Данна, и в мертвой тишине все услышали попискивание морзянки. Это было достаточно медленно, и Кохрейн, стоявший рядом, смог ее читать.
– «Гонер», — сказал он. — От «G Джорджа».
«Гонер» был кодовым словом, которое означало, что Гибсон взорвал свою бомбу в намеченном месте.
— Я надеюсь, что одной бомбы хватит, — сказал мрачно Уоллис.
— Вероятно, она ослабит дамбу, — утешил его Кохрейн. Харрис выглядел, как на похоронах. Больше от «G Джорджа» сообщений не было, хотя ждали они долго. Долгое молчание. Ничего с того момента, как сел Хопгуд. Зазвонил телефон. «Гонер» от «Р Попей». Снова мучительная тишина. «Гонер» от «А Эппл». Уоллис даже сегодня клянется, что между каждым сообщением проходило по полчаса, но по журналу получаются всего 5 минут. «Гонер» от «J Джонни». Это был Малтби. Над Уоллисом засияло нечто вроде нимба.
Через минуту телефон снова зазвонил, но теперь морзянка затрещала с такой скоростью, что никто не мог читать ее. Данн распечатывал ее буква за буквой, а потом завопил, не выдержав:
– «Ниггер»! Это «Ниггер». Все кончено!
Уоллис схватился за голову и затанцевал по комнате. Строгое лицо Кохрейна отразило подобие улыбки. Он схватил Уоллиса за руку и поздравил его. Харрис усмехнулся впервые с того дня, как Уоллис познакомился с ним. Харрис пожал ему руку и сказал:
— Уоллис, я не верил ни единому слову из того, что вы говорили об этой проклятой бомбе, но теперь вы можете продавать мне даже розовых слонов.
Чуть позднее, когда возбуждение слегка улеглось, он добавил:
— Я должен немедленно позвонить Порталу.
Сэр Чарльз Портал, командующий КВВС, в ту ночь находился в Вашингтоне и как раз обедал с Рузвельтом. Харрис схватил ближайший телефон и потребовал:
— Дайте мне Белый Дом.
Маленькая скромница из вспомогательной женской службы ничего не знала о сверхсекретном налете. Даже в Грантхэме Кохрейн обеспечил высшую секретность. Она не понимала важности происходящего и не узнала великого человека, который говорил. Ее застигли врасплох, она автоматически ответила:
— Да, сэр.
И, не размышляя, дала единственный белый дом, который знала — прелестную маленькую придорожную гостиницу в нескольких милях от Грантхэма.
Харрис сначала подумал, что ему попался чудо—оператор, когда Белый Дом ответил немедленно. Последовала пара минут безумной путаницы и неописуемой комедии, когда Харрис требовал Портала, а заспанный лендлорд, которого вырвали из постели посреди ночи, тщательно подбирая слова, объяснял ему, что в этом месте не остановился никто по фамилии Портал. И вообще здесь никто не останавливался, так как мест нет. А если бы у него и была комната, он не позволит останавливаться в ней всяким, кого люди разыскивают в такое время сутрк. Ни на день.
Харрис побагровел. Последовал обмен резкостями, пока он не швырнул трубку. Кто—то спустился вниз и переговорил с телефонисткой. В ужасе целый час она пыталась вызвать Вашингтон, но безуспешно.
В 3 километрах вниз по долине Мён лежала маленькая сонная деревушка Химмельпфортен, что означает «Врата на небо». Взрыв поднял деревенского священника отца Беркенкопфа. Он сразу догадался, что случилось, потому что именно этого он опасался последние 3 года. Он побежал к своей маленькой каменной церквушке Porta Coeli (что тоже означало Врата в небо, только на латыни) и начал лихорадочно звонить в колокол, чтобы предупредить жителей деревушки. Неизвестно, сколько из них получили предупреждение вовремя. В темноте звон колокола зловеще летел над долиной, а затем послышался приглушенный грохот, который стремительно надвигался. Беркенкопф должен был его слышать, и он понимал, что это значит. Однако он продолжал звонить в колокол, когда стена воды обрушилась на церковь и деревушку Врата в небо и смела их.
Вода промчалась много миль вниз по долине и снесла еще несколько деревень. В кипящем водовороте мелькали обломки домов, кровати, сковородки, церковный колокол, трупы кошек и коров, свиней и собак, тела отца Беркенкопфа и множества других людей.
Война, как заметил кто—то, великий уравнитель, однако он не подразумевал такой буквальный и ужасный конец.
Дамбу Эдера было гораздо труднее найти из—за густого тумана, залившего долину. Гибсон какое—то время кружил на месте, пока не удостоверился, где он находится. Один за другим и остальные летчики обнаруживали плотину. Вскоре все они кружили против часовой стрелки над озером. Зениток не было. Возможно, немцы полагали, что Эдер в них не нуждается. Дамба лежала глубоко в складках холмов. Гребни вокруг нее достигали высоты 1000 футов, и для тяжелых самолетов просто не было места пикировать ночью.
Гибсон сказал:
— О'кей, Дейв, начинай атаку.
Шэннон описал широкий круг над гребнями, а потом опустил нос самолета. Однако пике не было достаточно крутым, и он проскочил мимо. Сержант Гендерсон дал полный газ, и Шэннон потянул ручку на себя. Они едва не врезались в гору на противоположном склоне долины.
— Извиняюсь, лидер, — сказал Шэннон, переведя дух. — Не обращайте внимания. Я попытаюсь еще раз.
Пять раз он пикировал в темную долину, но каждый раз не мог выйти в точку сброса бомб. Он едва не зацепил хвостом «Ланкастера» склон холма. Тогда Шэннон передал по радио:
— Я думаю, мне лучше сделать еще круг, чтобы ознакомиться с местом.
— О'кей, Дэйв. Повертись еще немного, пусть попытается кто—нибудь другой. Хэлло, «Z Зебра», теперь ваша очередь.
Модсли подтвердил приказ и через минуту спикировал вдоль контура холмов. Однако он тоже проскочил точку сброса и был вынужден прыгнуть вверх, как и Шэннон. Модсли попытался снова, но с тем же самым результатом. Он сказал, что намерен попробовать еще раз. Модсли медленно прошел над хребтами, повернул только в последний момент и резко опустил нос самолета в темноту, вынуждая его нырнуть в долину. Остальные пилоты видели, что он стремительно снижается, потом огни прожекторов засверкали на поверхности воды и быстро сошлись вместе. Световое пятно помчалось к дамбе.
Вспыхнула красная сигнальная ракета, когда Фуллер сообщил:
— Бомба сброшена!
Однако им следовало убираться как можно скорее. Бомба попала в парапет дамбы и взорвалась с ужасной вспышкой в момент удара. В этой вспышке все на мгновение увидели силуэт «Z Зебры». А потом лишь мрак.
Гибсон напряженно произнес, зная, что все это бесполезно:
— Генри, Генри, хэлло. «Z Зебра», как вы?
Ответа не было. Он сделал вызов еще раз, и просто невероятно, но из темноты совершенно спокойный голос произнес:
— Я думаю, все нормально… ждите…
Это слышали все: Гибсон, Шэннон, Найт. Они поразились, как это возможно? После этого Гибсон вызвал Модсли еще раз, но больше ответов не было. Модсли не вернулся.
Гибсон произнес:
— О'кей, Дэвид. Ты атакуешь.
Шэннон сделал еще заход и снова промахнулся. Он описал еще один круг, нырнул в темноту. На сей раз все прошло гладко, самолет вышел из пике над самой водой и устремился к дамбе. Он быстро нашел нужную высоту и правильно сбросил бомбу. Шеннон круто бросил самолет в сторону над горным отрогом. Под парапетом бомба выбросила знакомый фонтан белой пены. Когда он опал, Гибсон, спикировавший к воде, увидел, что дамба стоит. Оставался только Найт. У него имелась последняя бомба. Гибсон приказал ему атаковать.