— Мам, блин, ну какие девушки, какие диваны… Коммуналку бы оплатить в этом месяце, уже хорошо было. Я и так дополнительные смены в типографии взял на этот квартал.
— Сеня, нельзя ведь так жить, сыночек. Тебе скоро тридцать шесть будет, а ты всё один. Я внуков хочу увидеть до того, как в могилу сойду, — завела свою любимую пластинку мать. — Долги-то, они всегда с нами будут, куда уж тут деваться, от отцовского наследства… Но нельзя же и себе отказывать в жизни из-за них. Нельзя только работать и экономить на всём. Вот я умру, кто с тобой рядом останется, а? Кто о тебе позаботится?
— Сам справлюсь, — раздражённо буркнул Арсений, проходя мимо матери в ванную комнату.
— Вечно ты так говоришь! Всё «сам», да «сам»! А я ведь…
Сеня предпочёл не слушать в который раз лекции о важности создания семьи для мужчины его лет и нахально захлопнул дверь прямо перед лицом причитавшей мамы, оставшись стоять в гулкой тишине ванной в одиночестве. Включив воду и уперев ладони по бокам раковины, Арсений долго смотрел на подрагивавшие пальцы. Кошмар всё не шёл из головы, заставляя раз за разом прокручивать в памяти отвратительные воспоминания о мертвецах, плававших в крови. И хладное лицо матери, неподвижное и одеревеневшее, так отчаянно не вязалось с привычным обликом пожилой женщины, что сейчас всё ещё настойчиво стучала в дверь, желая выплеснуть на сына весь объём накопленной за ночь энергии.
Ещё пару минут назад она была мертва, и Арсений даже успел в это поверить. Даже успел в какой-то мере обвинить себя в её смерти, хоть ничто на подобное не указывало.
— Бред, всё это бред, — шумно выдохнув, уверил себя Сеня и резко вскинул голову, сталкиваясь взглядом с отражением в зеркале.
Собственное худощавое лицо с фиолетовыми росчерками усталости под глазами показалось ему бесчувственной гипсовой маской. Но эта иллюзия вмиг разбилась, стоило Сене заметить неясную чёрную каплю у себя на лбу, чуть выше переносицы. Он неуверенно коснулся её, и на кончике пальца расцвело тёмно-бордовое пятно. Пятно свежей крови.
Сжав челюсти, Арсений в ужасе переводил взгляд с отражения на палец и обратно. Не было ни боли, ни царапин, ни каких-либо повреждений кожи. Была лишь тень навязчивого кошмара, просочившаяся из мира сновидений в его рациональную и такую обыденную реальность.
II
Весь оставшийся день прошёл для Арсения как в тумане. В кровавом тумане. Его мысли были далеки от происходящего: от приевшихся нотаций матери, от дурной погоды на улице, от однообразной давно осточертевшей работы в типографии. Выверенными, отточенными годами движениями он сталкивал стопы бумаги, ссутулившись и наблюдая, как острейшее лезвие резательного станка за секунду отсекает лишнее, и думая лишь о том, как было бы хорошо, если бы нож так же легко и быстро избавил его от воспоминаний о кошмаре.
А уже вечером, с внутренним содроганием укладываясь в постель, Арсений уповал лишь на то, что сон не повторится. Но надеждам его не суждено было сбыться, и, едва усталость подмяла под себя слабый человеческий разум, Арсений оказался в чудовищной комнате. Десятки бледных тел дожидались его там, будто верные псы, вперив безучастные взгляды в потолок.
— Боже, зачем я здесь?.. — прошептал Арсений, обращаясь больше к самому себе. Но тем неожиданнее был для него ответ, раздавшийся со стороны окна:
— Чтобы познать себя.
Тёмная гладь дрогнула, рождая высокую неясную фигуру. Из крови поднялся человек. Если можно было его так назвать. Ведь ничего человеческого в нём не было, кроме очертаний. Лицо его не имело глаз, рта и носа, а вместо кожи и одежды фигура была покрыта лишь блестящим слоем крови.
— Кто ты такой? — Арсений вздрогнул, не двигаясь с места и с опаской вглядываясь в силуэт, напоминавший неаккуратную слепленную из пластилина куклу, за одной разницей — тут материалом послужила кровь, и только лишь кровь.
— Тебе лучше знать, — ответила фигура, не пошевелившись.
— Что за загадки? — раздражённо воскликнул Арсений, почувствовав неожиданный прилив смелости. — Это мой сон! И я хочу знать, почему мне раз за разом снится ночами эта чёртова комната! И почему теперь она так изменилась! И кто ты такой?!
— Всё, что возникает здесь, появляется не случайно. Только ты решаешь, как и чем заполнить эту комнату.
— Что?.. — Арсений осёкся, не до конца осознав всё услышанное.
— Она — отражение твоей сути.
Не в силах вымолвить ни слова, Арсений сглотнул и огляделся по сторонам, будто впервые оказался в этой комнате. Что же выходило? Что вся кровь и тела возникли тут не просто так? Что они стали воплощением неких глубинных подсознательных желаний Арсения?