На нём самом крови не было. Ни единой капли на одежде, руках или стоявшей в коридоре обуви. Арсений всё тщательно проверил. И чем дольше он размышлял, наворачивая круги по комнате под аккомпанемент дождя, тем больше уверял сам себя, что его вины в случившемся не было и не могло быть.
В смерти Тимура был виноват кто угодно, но не Арсений. И даже эта вереница кровавых следов ни на что не указывала. Ведь, по словам Жанны, Тимура изрезали, буквально порубили на части. А в таком случае убийца непременно извозился бы в крови если не весь, то частично. Арсений же проснулся в той одежде, в которой и засыпал, и одежда эта была чиста, словно он и вовсе не вставал ночью с кровати.
Кровь на полу же могла взяться откуда угодно! Может, Сеня сам вечером не заметил, как разбередил рану на пострадавшем пальце, и она вновь стала кровить. Либо кровь пошла носом, а он не обратил внимания. Возможных объяснений была масса.
Да и как, в конце-то концов, мог он успеть за несколько часов ночью без машины попасть из своего городка в Подмосковье, на виллу к Тимуру, и успеть вернуться обратно? Ну как?
Опустившись на диван и оглядев подрагивавшие руки, Арсений чётко и строго мысленно себе приказал: «Это сделал не ты. Это просто совпадение. Прекрати об этом думать».
Как ни странно, но это подействовало. Арсений будто бы немного успокоился. Ему куда легче было отстраниться от происходящего и списать всё на случайность, чем признаться самому себе, что виденное в кошмаре неожиданно обрело реальность и что он мог быть к этому причастен.
На работу он сбежал до того, как проснулась мать, лишь бы не выдать тревожный блеск в глазах. Да и в типографии старался ни на кого не глядеть и разговоров не заводить, ведя себя сдержанно и отстранённо.
В обед ему написала Ангелина с предложением вечером сходить вместе в кино. И за те полчаса, что Арсений провёл в телефоне, общаясь с девушкой, у него отлегло от сердца. На первый план, затмив всё остальное, выступила проблема денег, и Сеня побежал по своим приятелям в цехе, надеясь занять у кого-нибудь тысячу до зарплаты.
И после работы, сжимая в своей тёплой ладони тонкие пальчики Ангелины, Арсений думать забыл о Тимуре и подробностях его смерти. Он окунулся в благоухающее облако нежности, оставив весь свой привычный мир позади. Зачем тревожиться о тех, кто уже умер, если остались ещё живые, на которых стоит тратить отмерянное тебе время?
Проведя весь вечер в замечательной компании, в квартиру Арсений поднимался с лёгкой улыбкой на губах, потирая щёку, ещё недавно согретую невинным поцелуем Ангелины. Он был уверен, что ничто не способно испортить ему настроение после удачного свидания, но на пороге его ждала обеспокоенная мать, рассеянно потиравшая сухие морщинистые руки.
— Господи, Сеня, где ты всё ходишь до самой ночи? Ты не поверишь, что случилось! Тимура, твоего друга, убили какие-то нелюди! Зарубили прямо возле дома! — причитала мама всё время, пока Арсений молча разувался в прихожей, стремительно теряя доброе расположение духа. Мысль о том, что этим самым «нелюдем» вполне мог быть он, вновь настойчиво постучала в голову.
— Я уже слышал, — нехотя признался Сеня, чем вогнал немолодую женщину в ступор:
— Как?! А почему мне ничего не сказал? И когда это ты узнал?
— Утром сегодня Жанна позвонила в слезах.
— Бог мой!
— Но ничего толком она мне не сообщила, — проворчал Арсений, быстро сполоснув руки и усаживаясь за стол на кухне. Там его дожидались жиденькие щи и перловка с морковью.
— А я уже всё узнала, с родителями Тимура созвонилась, — со всей серьёзностью заявила мать, опустившись на стул напротив и ударившись в объяснения. — Полиция там всё осмотрела, соседей опросила. Говорят, никаких следов не нашли. Только кровь одна кругом. Но будто бы всё так выглядит, что это ножом каким-то его изрезали, живого места не оставили. И, как назло, камер никаких там нет, улик не нашли, соседи, как глухие, ничего не слышали…
Прихлёбывая щи, Арсений не мог не порадоваться, что обстоятельства смерти были так туманны.
— Уж не знаю, кто бы мог зла Тимуру желать. Хороший ведь был мальчик! Способный такой, старательный, — с горестным вздохом произнесла мать, подперев щёку ладонью. — Разве что связаться мог с кем-то не тем… Ведь нашли-то его у забора, почти у самой калитки. Может, дверь открыл кому-то знакомому, а тот его и порешил на месте!
Чуть не подавившись, Сеня с трудом сглотнул суп, вставший в горле комом. «Открыл кому-то знакомому». А что, если Тимур доверчиво пошёл отворять калитку своему старому приятелю Арсению, с которым давно не виделся?