Два дня просидел старый Калюга в болоте вместе с другими беглецами, пока их не нашли партизаны. Вероятно, не выжил бы в эти дни маленький Андрюша, если бы не соседка, у которой тоже был маленький ребенок. А старый Калюга хотя и уцелел, но не выдержали старые кости болотной сырости. С трудом добравшись до партизанского лагеря, он слег и уже не поднялся.
…Вечерело, когда Анеля шла домой из костела. Дорога вела через тот лесок, где она когда-то встретилась с Антосем. Она уже забыла о той встрече… Да и лесок изменился. Он словно помолодел. Кудрявые березы, укутанные молодыми листьями, стояли возле самой дороги. За придорожными канавами шептались высокие гибкие сосны, цвели елки, вытянув ввысь молодые ветки.
С тихой грустью смотрела Анеля по сторонам и не узнавала местности. Отовсюду веяло тишиной и покоем, только из глубины леса лился веселый птичий щебет.
Анеле часто встречались люди, ожила дорога! И в глазах людей не было ни враждебности, ни подозрительности. Люди не сторонились друг друга, а приветливо здоровались и заговаривали. А какой-то незнакомый старичок даже остановился, оперся о палку и снял шапку.
— Вот и весна пришла! — весело сказал он. — Заметь, молодка, за четыре года первая весна после войны…
Только теперь Анеля поняла, почему ей показался незнакомым этот лесок. Да это же весна изменила его! Да, весна… Которая это уже весна ее одинокой жизни? Которая весна!..
Она вздохнула… Теперь ей уже ничего не надо. Тихонько докоротать бы свою горемычную жизнь. Вот и все…
Анеля была рада, что после длительного перерыва снова открылся костел. Сегодня новый ксендз произнес горячую проповедь, в которой призывал всех католиков работать честно и преданно, восстанавливать разрушенное, потому что советская власть не запрещает религии. И не надо забывать бога и святого костела. Надо укреплять святую католическую веру, и для всех придет избавление на том свете.
Когда Анеля вышла из лесу и увидела Кандыбину хату, она сразу поняла, что там что-то происходит. До этого времени хутор был пустой, теперь же там стояли подводы, ходили люди. В хате были открыты двери, с окон сняты доски, из трубы вился едва заметный дымок и таял в прозрачном воздухе.
Анеля пошла быстрее, ей было интересно узнать, что за люди будут ее соседями. Когда она подошла к хутору, ее внимание привлек мальчик лет четырех, который забавлялся кнутом, ссекая им молодые лопухи, что густо росли у забора. Мальчик тоже увидел Анелю и сразу прекратил свое занятие.
— Тетя, а мы будем здесь жить, — сообщил он, остановившись возле ворот.
Остановилась и Анеля. В одно мгновение в ее памяти ожила давно прошедшая и забытая мучительная февральская ночь, и сердце защемило от острой боли.
— Андрюша! С кем ты говоришь, мой мальчик? — услышала она знакомый голос и увидела на крыльце хаты Антося Калюгу. Он торопливо подошел к сыну и, увидев Анелю, радостно засмеялся.
— Анеля! Так это он с тобой знакомится! Ну, как ты живешь?
— Живу, Антось…
— А я, видишь, в соседи к тебе перешел, пока свою хату поставлю.
— Так у тебя, Антось, такой большой сын… — заметила она с завистью. И ей хотелось сказать, что и у нее был сын, и если бы он родился живым, то теперь был бы больше, чем Андрюша.
— Он у меня молодцом! Партизан!
— А как же ты с ним, Антось?.. За ним же уход нужен…
— А я здесь не один. Тут нас три семьи таких бездомных. Есть кому присматривать. Ну, как ты живешь?
— Так и живу, как жила…
— Значит, по-старому… А по-старому жить нельзя, Анеля. Надо начинать новую жизнь.
Он внимательно посмотрел на нее и вдруг засмеялся.
— А помнишь, как ты мне в лесок харчи приносила?
— Помню, Антось…
Теперь ей казалось, что тот случай — это и есть самое красивое, самое лучшее и счастливое, единственное в ее жизни, что стоит вспомнить, чего нельзя забыть.
— Помню… — повторила она.
— А знаешь, почему я у тебя целую буханку попросил?
— Знаю, — ты был не один.
Он кивнул головой:
— Да, Анеля, я тогда был не один… Да… А теперь мы будем соседями.
То, что Антось стал ее соседом, не удивило Анелю. Не только в опустевших хатах поселились погорельцы, они жили во многих деревнях и хуторах. Может, и в ее хату попросился бы кто-нибудь, если бы она не была такой маленькой. Это соседство изменило ее жизнь. Анеля перестала замечать свое одиночество. Приятно было видеть движение людей возле пустой когда-то хаты, чувствовать, что эти люди ей не чужие, слышать детский шум и смех и даже просто замечать свет в окне или дымок над трубою.